Хиллари Клинтон на этот раз посещает Россию как глава американской делегации, приглашенной на трехдневный форум "Женщины и экономика" в Санкт-Петербурге. По словам пресс-секретаря Госдепартамента Виктории Нулэнд, Клинтон 29 июня встретится со своим российским коллегой Сергеем Лавровым, и одним из первостепенных вопросов их дискуссии будет Сирия. Нулэнд предполагает, что Клинтон и Лавров обсудят вероятность сближения американской и российской позиций по Сирии в свете намеченной международной конференции по Сирии в Женеве, организуемой спецпосланником ООН Кофи Аннаном.
Сирия продолжает оставаться серьезным камнем преткновения в американо-российских отношениях. Удастся ли Вашингтону убедить Москву помочь отправить в отставку президента Сирии Башара Асада, посылающего верные ему войска на расстрел собственных сограждан? На этот вопрос Радио Свобода ответил Ричард Уайтц, директор Центра военно-политического анализа Гудзоновского института в Вашингтоне:
– Политическая линия России довольно последовательна. Она основана на декларации Кремля о том, что он не связан обязательствами с какой-либо конкретной персоной, олицетворяющей нынешний сирийский режим, но является приверженцем процесса ненасильственного разрешения внутрисирийских противоречий без иностранного вмешательства. Такая постановка вопроса позволяет Асаду в любой момент легко отказаться от власти, если это будет то, чего хочет Москва.
– За день до международной конференции по Сирии в Женеве двое из ее участников, Хиллари Клинтон и Сергей Лавров, встретятся с глазу на глаз в Санкт-Петербурге. Каковы ваши предположения об исходе этой встречи?
– Я не убежден что они добьются крупного прорыва. Но учитывая тот факт, что российский президент Владимир Путин только что посетил Ближний Восток, и, по всей видимости, доверительно беседовал с рядом заинтересованных игроков в регионе, существует вероятность, что русские окажутся готовы предложить новые идеи. Госсекретарь Клинтон же, я уверен, еще раз подтвердит позицию Вашингтона, сводящуюся к необходимости прекратить насилие и заставить правительство Асада сложить полномочия. Но я не уверен, договорится ли Клинтон о чем-то с Лавровым, учитывая имеющиеся разногласия. Американо-российское политическое маневрирование по сирийской проблеме видимо продолжится, но неизвестно, чем оно закончится. Напомню, что в этом месяце Соединенные Штаты предъявили России, а затем по сути отозвали претензии по поводу переправки российских вертолетов в Сирию. Какие еще формы это политическое маневрирование обретет – трудно предугадать.
– Российские высокопоставленные официальные лица негодуют по поводу дальнейшего продвижения в Конгрессе США проекта "Закона Сергея Магнитского", который предполагает санкции против российских чиновников, причастных к нарушениям прав человека. Интересно, что Госдепартамент, руководимый Хиллари Клинтон, не приветствует этот законопроект. Удастся ли администрации Обамы соблюсти баланс между оптимизмом по поводу перспектив американо-российских отношений и озабоченностью Вашингтона состоянием прав человека в России?
– Москва, бесспорно, огорчена этим законопроектом. Но я не представляю, что она способна предпринять в ответ. Неужели ввести аналогичные санкции - запретить американцам посылать своих детей на учебу в российские вузы или хранить деньги на счетах в российских банках? Это были бы наиболее безобидные ответные меры. В то же время можно предположить, что Москва решится на ассимметричные меры, например, усилит свою несговорчивость в сирийском вопросе.
Сам же вопрос о месте правозащитной темы в американо-российских отношениях довольно интересен. Республиканская оппозиция критикует политику администрации Обамы в отношении России за то, что Белый дом, по ее мнению, не очень озабочен ситуацией с правами человека в России, как впрочем, в Китае и на Ближнем Востоке. Но не все так просто. Правозащитная тема на протяжении десятков лет то и дело всплывала в отношениях Вашингтона и Москвы.
Например, в 70-е годы многие американцы задавались вопросом: насколько далеко можно пойти в уступках Кремлю, преследовавшему академика Сахарова и других советских диссидентов, в обмен на достижение согласия в вопросах контроля за вооружениями. Тогдашний госсекретарь США Генри Киссинджер настаивал на том, что надо сосредотачиваться не на внутренней, а на внешней политике Москвы. Затем пришел президент-демократ Джимми Картер и заявил, что нельзя иметь хороших отношений со страной, где нарушаются права человека. Это перетягивание каната продолжалось вплоть до падения СССР.
При Владимире Путине вопрос вновь обрел остроту. Нельзя однозначно утверждать, что каждая американская администрация в равной степени считает правозащитную тему приоритетной для своей повестки. Однако ни одна администрация не стремилась целиком посвящать себя этой теме. Я уверен, что даже если президентом США в ноябре станет республиканец Митт Ромни, его администрация продолжит сотрудничать с Россией по контролю над вооружениями, по Ирану, Афганистану, но в вопросе прав человека не будет сильно выходить за рамки некоей стандартной нормы. Ни одна страна не в состоянии кардинально повлиять на внутреннюю политику в России, которая, являясь одной из крупнейших держав, всегда будет сопротивляться вмешательству извне. Остается надеяться, что, опираясь на уроки истории, на развитие экономики и образования, российское общество претерпит естественные внутренние преобразования, которые в какой-то момент сделают Россию либеральной демократической страной.
Аллан Давыдов
Радио Свобода
Сирия продолжает оставаться серьезным камнем преткновения в американо-российских отношениях. Удастся ли Вашингтону убедить Москву помочь отправить в отставку президента Сирии Башара Асада, посылающего верные ему войска на расстрел собственных сограждан? На этот вопрос Радио Свобода ответил Ричард Уайтц, директор Центра военно-политического анализа Гудзоновского института в Вашингтоне:
– Политическая линия России довольно последовательна. Она основана на декларации Кремля о том, что он не связан обязательствами с какой-либо конкретной персоной, олицетворяющей нынешний сирийский режим, но является приверженцем процесса ненасильственного разрешения внутрисирийских противоречий без иностранного вмешательства. Такая постановка вопроса позволяет Асаду в любой момент легко отказаться от власти, если это будет то, чего хочет Москва.
– За день до международной конференции по Сирии в Женеве двое из ее участников, Хиллари Клинтон и Сергей Лавров, встретятся с глазу на глаз в Санкт-Петербурге. Каковы ваши предположения об исходе этой встречи?
– Я не убежден что они добьются крупного прорыва. Но учитывая тот факт, что российский президент Владимир Путин только что посетил Ближний Восток, и, по всей видимости, доверительно беседовал с рядом заинтересованных игроков в регионе, существует вероятность, что русские окажутся готовы предложить новые идеи. Госсекретарь Клинтон же, я уверен, еще раз подтвердит позицию Вашингтона, сводящуюся к необходимости прекратить насилие и заставить правительство Асада сложить полномочия. Но я не уверен, договорится ли Клинтон о чем-то с Лавровым, учитывая имеющиеся разногласия. Американо-российское политическое маневрирование по сирийской проблеме видимо продолжится, но неизвестно, чем оно закончится. Напомню, что в этом месяце Соединенные Штаты предъявили России, а затем по сути отозвали претензии по поводу переправки российских вертолетов в Сирию. Какие еще формы это политическое маневрирование обретет – трудно предугадать.
– Российские высокопоставленные официальные лица негодуют по поводу дальнейшего продвижения в Конгрессе США проекта "Закона Сергея Магнитского", который предполагает санкции против российских чиновников, причастных к нарушениям прав человека. Интересно, что Госдепартамент, руководимый Хиллари Клинтон, не приветствует этот законопроект. Удастся ли администрации Обамы соблюсти баланс между оптимизмом по поводу перспектив американо-российских отношений и озабоченностью Вашингтона состоянием прав человека в России?
– Москва, бесспорно, огорчена этим законопроектом. Но я не представляю, что она способна предпринять в ответ. Неужели ввести аналогичные санкции - запретить американцам посылать своих детей на учебу в российские вузы или хранить деньги на счетах в российских банках? Это были бы наиболее безобидные ответные меры. В то же время можно предположить, что Москва решится на ассимметричные меры, например, усилит свою несговорчивость в сирийском вопросе.
Сам же вопрос о месте правозащитной темы в американо-российских отношениях довольно интересен. Республиканская оппозиция критикует политику администрации Обамы в отношении России за то, что Белый дом, по ее мнению, не очень озабочен ситуацией с правами человека в России, как впрочем, в Китае и на Ближнем Востоке. Но не все так просто. Правозащитная тема на протяжении десятков лет то и дело всплывала в отношениях Вашингтона и Москвы.
Например, в 70-е годы многие американцы задавались вопросом: насколько далеко можно пойти в уступках Кремлю, преследовавшему академика Сахарова и других советских диссидентов, в обмен на достижение согласия в вопросах контроля за вооружениями. Тогдашний госсекретарь США Генри Киссинджер настаивал на том, что надо сосредотачиваться не на внутренней, а на внешней политике Москвы. Затем пришел президент-демократ Джимми Картер и заявил, что нельзя иметь хороших отношений со страной, где нарушаются права человека. Это перетягивание каната продолжалось вплоть до падения СССР.
При Владимире Путине вопрос вновь обрел остроту. Нельзя однозначно утверждать, что каждая американская администрация в равной степени считает правозащитную тему приоритетной для своей повестки. Однако ни одна администрация не стремилась целиком посвящать себя этой теме. Я уверен, что даже если президентом США в ноябре станет республиканец Митт Ромни, его администрация продолжит сотрудничать с Россией по контролю над вооружениями, по Ирану, Афганистану, но в вопросе прав человека не будет сильно выходить за рамки некоей стандартной нормы. Ни одна страна не в состоянии кардинально повлиять на внутреннюю политику в России, которая, являясь одной из крупнейших держав, всегда будет сопротивляться вмешательству извне. Остается надеяться, что, опираясь на уроки истории, на развитие экономики и образования, российское общество претерпит естественные внутренние преобразования, которые в какой-то момент сделают Россию либеральной демократической страной.
Аллан Давыдов
Радио Свобода
