Ричард Нельсон Фрай (англ. Richard Nelson Frye) — американский иранолог, почётный профессор Гарвардского университета, почётный доктор Таджикского университета скончался 27 марта 2014 в Бостоне в возрасте 94 лет.
Ричард Фрай родился в Бирмингеме, Алабама. В 1938 году поступил в Принстонский университет. Получил степень бакалавра в университете Иллинойса по истории и философии. В 1941 изучал арабский, персидский и турецкий в Школе исследования Востока и Африки (School of Oriental and African Studies) приЛондонском университете. В 1946 получил степень доктора наук в Гарвардском университете.
Преподавал в Гарвардском университете, Франкфуртском университете (1958—1959), университете Гамбурга (1968—1969) и Таджикском университете (1990—1992). Был директором института Азии в университете Шираза, Иран (1970—1975). Основал Национальную ассоциацию армянских исследований в Белмонте, Массачусетс (1959), кафедру иранских исследований им. Акопа Кеворкяна в Колумбийском университете (1957), и три кафедры в Гарвардском университете: Центр ближневосточных исследований (1949), иранскую кафедру им. Ага-хана (1956) и кафедру индо-пакистанских исследований им. Озай Дуррани (1964). Также основал Международный институт центрально-азиатских исследований ЮНЕСКО в Самарканде (1993).
Был женат на Эден Наби, преподавателе из Колумбийского университета.
Историк Камолудин Абдуллаев написал в Asia-Plus по поводу смерти ученного «ушел из жизни выдающийся востоковед современности, поднявший мировую иранистику на качественно новый уровень. Это был большой друг Иранзамина (Земли Иранской) вообще, и таджиков и Таджикистана, в частности».
Абдуллаев отмечает, что в беседе с ним, состоявшейся 25 лет тому назад Фрай вспоминал, что интерес к Востоку у него зародился в детстве, когда ему попалась под руку красочная книга об Индии с изображением тигра на обложке. После окончания университетского курса по истории Азии, во время Второй мировой войны Фрай служил в Афганистане и Иране. В Кабуле, кстати, он неоднократно видел полуслепого бывшего эмира Бухары Алимхана, печально сидящим на берегу Кабул Дарьи.
Как рассказывает Абдуллаев, там же произошло еще одно, более важное событие, которое по его словам, влюбило молодого ученого в людей этого региона.
Фраю предстояло совершить путешествие из Кабула в Мешхед, и для этого предстояло обменять афганские рупии на иранские риалы. Он обратился с меняле на кабульском базаре, который, увидев деньги, быстро взял их и спрятал в своем кармане. Вместо риалов в обмен на рупии, он дал иностранцу устное указание, к кому именно следует обратиться на мешхедском базаре, чтобы получить валюту.
Разочарованный, встревоженный и раздраженный одновременно Ричард Фрай попросил у менялы хоть какой-нибудь документ или квитанцию, чтобы подтвердить получение значительной по тому времени суммы. Афганец,не скрывая недовольства и не сходя с места, оторвал клочок от приклееной к стене засаленной бумаги, и нацарапав на ней несколько слов, протянул Фраю.
- «Ну все, пропали мои денежки», подумал тогда Ричард. Ему не оставалось нечего делать, кроме как отправиться в путь и попытаться вернуть свои деньги в Иране. По прибытии в Мешхед, на базаре он нашел нужного менялу и стал с волнением, подбирая нужные слова объяснять обстоятельства своего дела.
Далее произошло то, что просто поразило американца. Мешхедец прервал его, посадил, налил чая, и стал расспрашивать Ричарда... нет не о деньгах, а о том, откуда тот приехал, его родителях и состоянии их здоровья. Разговор был неторопливый с подробностями, и при этом было видно, что у собеседника искренний интерес. Все это время Ричард находился в напряжении, думая только о том, как заполучить свои деньги назад.
После продолжительной беседы мешхедец наконец спросил, что же привело странника к нему? Услышав имя кабульского менялы и сумму, он без лишних вопросов дал деньги Ричарду, не обратив на протянутую Фраем «квитанцию» никакого внимания.
Абдуллаев отмечает, с тех пор Ричард Фрай не просто «занимался иранистикой» как сухой академической отраслью. Он жил ею. Он издал несколько книг, ставших классикой мировой науки, образовал несколько научных центров в Иране и Афганистане, воспитал много первоклассых экспертов среди которых есть и бывший посол США в Таджикистане Фрэнк Хаддл (2001-2003), приглашал в Гарвард, в котором он работал большую часть своей жизни иранских и таджикских ученых (в том числе и автора этих строк).
По словам Абдуллаева, одной из главнейших заслуг Ричарда Фрая было изучение культуры иранцев и их места в мировой истории. В частности, он видел своей задачей показать решающий вклад, который внесли иранские народы в развитие исламской культуры.
Влюбленный в иранскую культуру, он боролся против тех арабских ученых, которые стремились принизить заслуги иранской цивилизации, представляя ислам сугубо арабским продуктом. Удивительно, как вовремя и к месту был поставлен этот вопрос, имея в виду имеющие место сегодня попытки некоторых исламских радикалов протаскивать сугубо арабские ценности как общеисламские, отрицая при этом местные культуры!
Завет Фрая, как я его для себя понимаю, таков: будучи мусульманами и оставаясь ими, таджики и иранцы должны гордится своей уникальной национальной культурой, которая обогатила общую исламскую и мировую культуры. В частности, он призывал осторожно относится к западным, и иным заимствованиям в архитектуре, и опираться лучше на собственные культурные достижения. Поистине, мудрые заветы оставил нам устод. Не зря ученые Ирана прозвали Ричарда Фрая «Ирандустом».
Абдуллаев отмечает также, что взгляды Ричарда Фрая на таджиков и Таджикистан по сути совпадают со взглядами Садриддина Айни и Бободжана Гафурова, и потому очень органично прижились в Таджикистане. Он неоднократно указывал на общие корни иранцев и таджиков, и вместе с тем не отрывал последних от других народов Средней Азии, в первую очередь узбеков. Иран и Средняя Азия были для него общим культурным регионом.
Во время перестройки, как только стал падать «железный занавес», Ричард Фрай и его супруга, тоже профессор Гарварда Иден Наби (ассирийка иранского происхождения), посещали Таджикистан едва ли не каждый год. На территории пустующего душанбинского текстилькомбината эти два профессора открыли курсы английского языка, которые не прекращали работать даже когда на площадях города проходили митинги и запахло гражданской войной.
Ричард Фрай сам готовил учебные материалы для таджикских студентов! Он понимал, что это сейчас самое главное - способствовать интеграции Таджикистана и местной науки в мировое сообщество. И потому, считал он, надо начать с изучения английского - языка мировой науки.
Абдуллаев отмечает, он делал все возможное, чтобы представить миру новое независимое государство таджиков.
Ричард Фрай принимал самое активное участие в первых Формумах таджиков мира, которые, как многие помнят, проходили с большим успехом, и на которые приезжали таджики, афганцы, иранцы, евреи и многие другие со всего Запада и Востока. Были незабываемые встречи и дискусии, которые сделали Таджикистан, хоть на какое-то непродолжительное время, важным интеллектуальным центом мирового масштаба. Фрай старался, чтобы Запад и весь мир обратил на нашу молодую независимую страну внимание, и включил ее в сферу своих культурных, экономических и политических интересов.
Он помогал таджикским ученым совершать поездки на Запад, способствовал научному обмену между западными, таджиксими и иранскими учеными. Организовывал выступления таджикских ученых в Гарварде и других мировых научных центрах.
Он был большим другом Мухаммаджона Осими, Камола Айни, Мукаддамы Ашрафи, Акбара Турсона и многих других видных таджикских ученых. Он буквально брал за руку таджиков и приводил их в мировую науку. С гордостью причисляю себя к его ученикам. Поистину это был светлый человек, прекрасный ученый и истинный гражданин мира. Он был просто поглощен любовью к персидской культуре и истории Ирана и Средней Азии.
В 2004 году Иран отметил 60 летие творческой деятельности Ричарда Фрая. На этом собрании 84-летний патриарх мирой иранистики высказал пожелание, в случае смерти, быть похороненным в Исфахане, на берегу Заянде Руд. Три года спустя президент Ахмадинеджад выразил согласие удовлетворить просьбу устода, а в 2010-м иранское правительство подарило «Ирандусту» дом в Исфахане за его заслуги перед наукой и Ираном.
По словам Абдуллаева, в последние годы жизни Ричарда Фрая, его контакты с Таджикистаном не были столь оживленными как 20-25 лет назад. Но и того, что сделано этим великим ученым, этим «Таджикдустом» для таджиков и Таджикистана достаточно для того, чтобы увековечить его память в Таджикистане.
