Жительница Душанбе Шахноза (имя героини изменено) - одна из тех немногих женщин Таджикистана, которая стала «инкубатором» для чужого ребенка, решив таким образом поправить свое материальное положение. Достойна ли она осуждения или можно понять отчаявшуюся мать?
Шахнозе 39 лет, у нее есть трое своих детей. Она одна из первых суррогатных матерей в Таджикистане. В настоящее время она работает медсестрой в одной из клиник Душанбе. Пять лет назад ей предложили стать суррогатной матерью, и она согласилась.
«Тогда я была в крайне тяжелом положении: муж бросил меня. Уехал в Россию и пропал. Я осталась одна с тремя детьми, без дома, без денег. Родственники мужа тоже отказались от нас. Высшего образования у меня нет. Я смогла устроиться санитаркой в один из роддомов на мизерную зарплату. Денег катастрофически не хватало», - начала свой рассказ Шахноза.
Однажды один из врачей роддома подошел к ней и сделал необычное предложение – помочь супружеской бездетной паре из Украины обрести счастье материнства. Женщине разъяснили, что она будет «инкубатором» для чужого ребенка, а взамен получит хорошую сумму денег.
«Если честно, я много не раздумывала, сразу согласилась. Мне было важно кормить своих детей. Вскоре меня отправили в Москву, все расходы по перелету, на питание и проживание взяла на себя та пара. Там мы с мамой ребенка принимали специальные гормональные средства и прошли все процедуры. Со мной заключили специальный контракт, а спустя неделю после процедуры анализы показали, что я беременна», - продолжила Шахноза.
Она вернулась в Душанбе, где биологические родители будущего малыша сняли ей квартиру подальше от города, чтобы родственники ничего не заподозрили, обеспечивали продуктами. «Раз в неделю приходил врач, проверял мое состояние. Даже холодильник проверял, что там есть, правильно ли я питаюсь», - говорит собеседница.
Через девять месяцев благополучно родился малыш. Девочка. Шахнозе тут же принесли новый договор, согласно которому она отдает ребенка родителям, а взамен получила хорошую сумму денег. «Я подписала все бумаги и с того дня больше не видела ребенка», - сказала она.
Шахноза признается, что каких-либо проявлений материнского инстинкта у нее не было, она не испытывала сильных мучений за судьбу ребенка ни во время родов, ни потом, потому что понимала, что это не ее девочка. До родов женщина-«инкубатор» проходила специальный психологический тренинг для суррогатных матерей в Москве, где четко дали знать: «Вы инкубаторы. Думайте только о деньгах». Изредка, правда, мелькала мысль, что она ошибается, и это такой же ее родной ребенок, как и трое предыдущих детей. Но как ее и учили, она старалась гнать эти мысли, и это было несложно: впервые за последние годы, благодаря этому решению, ее дети, наконец-то обрели крышу над головой и были сыты.
«Я вспоминаю ее, она часто мне снится, - делится героиня интервью. - Любая женщина, которая девять месяцев вынашивала ребенка под сердцем, с трудом его рожала, не будет безразлична к нему. У меня даже был порыв, после родов, схватить девочку и убежать куда-нибудь. Но если честно, я не жалею, что пошла на этот шаг. Я смогла помочь своим детям и при этом осчастливить другую семью».
По словам Шахнозы, она сильно переживала, когда летела в Москву и была еще полна сомнений и растерянности, но успокоилась, когда увидела в той клинике немало таджичек -будущих суррогатных матерей. Она пообщалась с ними, у всех была похожая жизненная история и все по-своему решились на такой шаг.
Со слов героини выяснилось, что в российских клиниках она видела много женщин - представительниц других центрально-азиатских республик, решившихся стать «инкубатором». Возможно, потому что они наиболее нуждающиеся и потому охотнее соглашаются на такую процедуру. А, может, просто потому, что выходцы из этого региона наиболее бесправные и генетические родители уверены, что с рождением ребенка у них не возникнут проблемы с суррогатной матерью. Сами врачи это объясняют тем, что южные женщины более крепкие и выносливые, не имеют вредных привычек, а, значит, шансы на успешность этого процесса выше.
Шахноза не считает себя аморальной личностью. «Я не считаю, что сделала что-то плохое. Я осчастливила одну бездетную семью, а своим детям смогла обеспечить крышу над головой. И если вы меня спросите пошла бы я на это снова, будь я в той же ситуации, как тогда, я скажу вам твердо – да!», - говорит она.
С ней, возможно, не согласны многие жители республики, где подавляющая часть населения - мусульмане. Ислам очень трепетно подходит к вопросам семьи и детства и имеет четкие догмы на сей счет.
Как заявил в интервью Радио Озоди начальник управления фетв Совета улемов Таджикистана Джалолиддин Хомушов, законным ребенком признается только тот, который рожден в своей семье.
«С точки зрения Ислама, вопросы семьи, отношений между мужчиной и женщиной - священны. – говорит Хомушов. - Есть четыре вида отношения к понятию ребенка. «Насаби» – это когда ребенок рожден людьми, своими родителями, «ширхораги (молочные сын, дочь), «сабаби» (писархонда, духтархонда), когда родители супруга признают зятя/невесту своими сыном/дочерью. Согласно положению «маснуи» по шариату, как отмечается в современной фетве, если между супругами есть никох, тогда мужчина (муж) может погрузить свое семя в женщину (жену) и зачать ребенка. Все другие случаи, с точки зрения религии, незаконны и ребенок, родившийся иным способом, не может считаться законным».
По словам богослова, Ислам говорит, что человек не может выступать товаром, объектом купли-продажи и для рождения ребенка такие случаи также не считаются законными.
«Например, даже при усыновлении часто бывает, что тайна происхождения таких детей раскрывается, и тогда они задаются вопросом – кто мои настоящие родители, – говорит он. - Они испытывают тяжелые психологические мучения. Человек не способен вложить в сердце ребенка ту искреннюю любовь к своим родителям, как это делает Всевышний».
Профессор, кандидат медицинских наук Шамсиддин Курбонов, основатель первого и единственного в стране медицинского центра «Насл», где осуществляются процедуры экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) не считает суррогатное материнство чем-то аморальным при условии, если к нему есть абсолютные медицинские показатели.
«Я сам тоже против суррогатного материнства, которое используют как бизнес, как погоню за наживой и как легкий способ стать матерью тем женщинам, у кого много денег. Нет, это категорически неприемлемо, - заявил он. – Но когда для конкретной супружеской пары это последний шанс стать родителями, когда для какой-то женщины это единственная возможность познать счастье материнства, то медицина и ее современные технологии готовы прийти к ним на помощь. Это абсолютное законное право любой женщины стать матерью».
Он приводит много случаев в медицинской практике, когда женщина или мужчина, не имеющие возможности зачать ребенка, сохраняют свой биоматериал, из которого современные технологии позволяют создать человеческую яйцеклетку и сперматозоид, и искусственным путем соединить их, превратив в эмбрион, который остается только разместить его в женском чреве. И если у женщины есть проблемы с маткой, то суррогатная мать - ее последний шанс.
Шамсиддин Курбонов отмечает, что потребность в такой процедуре в Таджикистане довольно высока. Ежегодно только в их центр на ЭКО обращаются 80-100 супружеских пар, и не менее 10-15 из них необходимо суррогатное материнство. По его предположению, примерно еще столько же таджикских пар для этих же целей выезжают за границу. В настоящее время специалисты центра «Насл» в таких случаях рекомендуют им выезжать в Казахстан, где понятие суррогатного материнства узаконено, и можно заключать официально контракт между генетическими родителями и «временной мамой».
«В Таджикистане суррогатное материнство не запрещено, - отмечает врач. – Но и нет должного механизма применения. А посмотрите, как грамотно и удобно сделали в Казахстане – они прямо в медицинской карте новорожденного, на основании существующего договора, указывают родителями такого ребенка генетических родителей, а не суррогатную мать и сразу после выписки из роддома малыш отправляется в свой родной дом без всяких юридических проволочек».
Суррогатное материнство еще долго будет оставаться спорным вопросом в таджикском обществе. Очевидно, что бесплодные женщины хотят этого только потому, что нет иных возможностей стать счастливой матерью, а матери-одиночки рассматривают это как шанс поправить свое материальное положение.
