Эта тема – спутник всей моей жизни. Две составляющие стороны моей личности, которые порой борются во мне, доказывая, что одно не может существовать без другого. Я городской, но я - потомок родителей из кишлака. Я столичный житель, но приехал из провинции. Так, кто же я?
Откуда появился термин «кишлоки»?
Термин или скорее стереотип «кишлачный» прочно укрепился в словарном запасе граждан страны. Обычно он вызывает острое неприятие, болезненную реакцию у всех, кто является родом из сельской местности и их можно понять, так как произносится оно, как правило, в очень негативном смысле.
Что подразумевается под этим понятием у «городских»? Как ни странно, чаще всего для того, чтобы заслужить такое обращение достаточно иметь какие-то отличные от города внешние данные – национальная одежда или «неправильно одетая» европейская одежда, «немодная» стрижка или прическа, «национальный макияж» в виде накрашенных усмой бровей или общение публично на каком-то своем местном диалекте или банально делать это очень громко в публичном месте.
Под понятие «кишлачной» подводят и любую многодетную семью, разом отправившуюся в поездку по городу или на самолете. Любой любитель таджикских песен, особенно не эстрадных, а свадебных («туена») и тот, кто не понимает рок или оперу, кто равнодушен к исполнителям из чарта MTV, скорее всего, также прослывет «кишлоки».
Если анализировать, что подразумевается под этим «обращением» и с каких времен это все началось, а именно это, что все это было еще до обретения независимости, в бытность Союза, то можно сказать, что это последствия какого-то негласного культурного противостояния или противоречий между преимущественно русскоязычным населением столицы и крупных городов и таджикоязычным (или узбекоязычным) населением сельской или горной местности республики.
Тогда действительно было ощутимое различие между ними, как по языку, так и культуре, и экономическим возможностям и термин «кишлачный» стал термином-водоразделом между ними. Как антипод ему было слово «обрусевший», который у сельских носил также практически негативное значение.
Кишлачные ругают кишлачных
Но вот уже 25 лет как мы живем в государстве, где повсеместно таджикский язык и местная культура стали доминирующими. Душанбе как столица претерпела значительные изменения, сменив не менее 90% своих жителей, большая часть из которых прибыла со всех уголков страны как раз из сельских регионов. Я сам с семьей прибыл из провинциального городка, а до этого проводил все каникулы и свободное время в обычном кишлаке, на родине своих предков. Казалось бы, тема «кишлоки» должна была исчезнуть, но этого не произошло.
Сегодня так выражаются вполне легко и часто сами те, кто вчера жил в кишлаке или до сих пор имеет там дом или родственников. Ну, у кого нет родни в кишлаках (экс-совхозах)? Что подразумевают они, обзываясь этим, самым что ни на есть родным национальным словом?
Думаю, сегодня это слово приобрело еще более негативный смысл. Теперь им пытаются объяснить любые бытовые нарушения, культурные различия внутри общества. Если кто-то вывешивает курпачу с балкона или моет ковер на улице – мы говорим «кишлоки». Когда пристают к девушкам на улицах или идут и разбрасываются мусором – тоже самое. Даже дизайн, который сделан менее «круто» или просто не нравится, тут же удостаивается титула «кишлачный стиль». То есть стало модно, на все что не нравится говорить «кишлачно».
При этом, хочу отметить, что многие кто это говорит, сами когда-то родились или жили в кишлаках или имеют какую-то связь с ним. И выходит, что если ты поднялся вверх по карьерной лестнице и одел модный дорогой костюм или научился различать столовую вилку от десертной, то уже не кишлоки, а «современный».
Я не скрою, что сам нахожусь под воздействием такого стереотипа и не раз говорил подобное в адрес кого-то или чего-то, когда это мне не нравилось (правда, про себя или потом в общении с друзьями и знакомыми). И признаю, что это неправильно. Хотя бы потому, что это оскорбление самого себя, всего того хорошего, что я видел и получал много лет в своей юности в своем родном нурекском кишлаке Кибил.
«Кишлоки» – разве это плохо?
Если бы не было такого негативного стереотипа, возможно, мы бы называли «кишлоки» людей отзывчивых и приветливых. Тех, кто, проезжая мимо по большой дороге, и видя тех, кому нужно помочь, останавливаются и бескорыстно помогают. Кишлоки называли бы людей, которые не просто «тыкают», а общаются со всеми на равных, где ведь настоящая демократия и ребенок может обращаться к деду на его уровне, где простой сельский житель может говорить с президентом страны как с соседом. Кишлачные ведь это те, кто очень трудолюбив и на самом деле, не грязнуля, а моется порой чаще городского, хотя условия менее комфортные.
В том же Кибиле давным-давно частым явлением было купание подростков на берегу реки с ледяной водой, ничего были закалённые и не болели, в отличие от меня. И бегать на босу ногу в галошах, считалось дикостью. Зато теперь ходить в кроссовках без носков в городе – это не дикость, ведь это западный тренд.
Слово «кишлоки», обозначающее жителя сельской местности, по сути, стало означать «чужой», «пришлый», «не такой как мы». И если, тем, кто живет в городе, вполне резонно не нравится, как за местными девушками ухаживают вновь прибывшие (или точнее домогаются), или как относительно новыми соседями нерационально тратятся коммунальные ресурсы в многоквартирном доме, или как гости столицы (иного города) проявляют нарушение элементарных правил общественного поведения (не соблюдать очередь, расспрашивать о личном незнакомого человека, «тыкать» при обращении к незнакомым людям и т.п.), это не значит, что все это надо связывать именно с кишлачным происхождением человека.
Сегодня многие те, кто родился в городе, в столице, а таким уже по 20-25 лет, а есть и люди, которые в 3-4 поколении городские, которые позволяют себе все тоже самое. И они тоже называются «кишлоки», хотя они как раз-таки давно «шахри».
Фактор разделения общества
Мы просто привыкли к этому стереотипо-термину, мы не нашли иного ёмкого слова, чтобы выразить свое неудовольствие окружающими нас негативными поступками. И, увеличивая охват разных явлений, фактов, действий и слов, под этот обобщающий термин, мы продолжаем его укреплять и продлеваем его жизнеспособность, сохраняя его как один из сильных факторов разделения общества и нации.
Что плохого в праздничной церемонии для детей и всех, кто любит ходить в гости и принимать гостей, коим является «идгардак». Даже это некоторые мои товарищи называют «кишлоки». Да, верно, это традиция была и есть в кишлаках, пришла в столицу оттуда, и что тут плохого? Что плохо в тандуре и горячей лепешке, подрумянившейся на углях? Ведь проблема, тандуров в столице, это проблема того, что женщинам (во дворах) не определили специальных мест для того, чтобы они могли печь национальный хлеб и все желающие, сообща. Или самая настоящая «кишлачная» еда курутоб - сегодня одно из самых востребованных блюд в столице и его принято есть голыми руками, с одного большого тавака. Так вкуснее. Дикость?
Хотелось бы, конечно, отметить и обратную сторону «медали», когда приезжие - те, кого обидно называют «кишлоки», сами в свою очередь, негативно воспринимают «коренное» городское население, считая их снобами, отдалившихся от национальных корней, «испорченными
глобализацией», а также полагая, что в городе «все общее, а значит ничье и можно это не беречь».
Это, несомненно, также неприятно и неприемлемо, и требуются большие программы информационного воздействия на них, и где-то, как это принято во всех городах мира, реально действующие штрафные санкции, чтобы приводить всех к исполнению общих правил. Нечто подобное было в столице при М.Убайдуллоеве, когда был принят Кодекс поведения жителя Душанбе, но он не работал, потому что документ носил рекомендательный характер, и в целом этой проблемой на государственном уровне и на практике никто никогда не занимался.
Быть кишлачным – быть образцом!
Думается, более эффективным способом положить конец этим спорам о том, кто кишлачный, а кто нет, и в чем это проявляется, должна стать реформа система ЖКХ в столице и иных городах, ставшая, по-настоящему, серьезной проблемой как раз-таки в увязке с вопросом больших масштабов внутренней миграции в республике. Также нужна реальная (а не символическая) система штрафов за бескультурное поведение всех, кто нарушает - приехавший в город из села житель или коренной уроженец. Тот же Сингапур, один из образов мирового развития, во-многом стал таким после введения глобальных правил дисциплинирования граждан, когда город стал насыщен всевозможными правилами и штрафами, начиная от плевков на землю до проезда без билета. А то, «танзим» сегодня, увы, касается совсем иных вопросов…
Давайте признаем, что сегодня в том же Душанбе плюются как местные, так и приезжие. Пристают к девушкам, матерятся громко и публично, грубят окружающим парни как из кишлаков, так и городские. Толкать и оттеснять нас в очереди сегодня будут люди вне зависимости от места происхождения.
Так прежде, чем сказать про кого-то или что-то «кишлачно», может мы «городские» теперь задумаемся – по адресу ли это будет сказано и не являемся ли мы сами какими-то бескультурными или дикими, пытаясь оскорбить своих земляков по социальному признаку?
И может, стоить начать употреблять слово «кишлоки» как стандарт, к которому всему населению нужно подтягиваться. Например, чаще говорить: «Будь кишлачным - будь вежливым и доброжелательным». «В кишлаке так себя не ведут, там не сорят в своем доме или около дома соседей». «Говори по-кишлачному, не засоряй язык ругательными словами».
Тогда и знаменитая фраза «Душанбе – один большой кишлак» будет иметь совсем другое замечательное значение.
