Бехруз вырос в доме ребенка, а затем в интернате. Однажды, когда ему было 7 лет, его усыновила одна бездетная супружеская пара. Радости мальчика не было предела. Новые папа и мама были очень добры к нему, его устроили в первый класс одной из столичных школ. Но через год у новых родителей родился свой ребенок, и они вернули приемыша обратно в интернат.
«Я чувствовал, что уже не нужен этой семье. Родители перестали даже сидеть вместе со мной за одним столом. Вся их любовь и забота улетучились. Когда меня вернули в интернат, воспитательница спросила: «Ты что-нибудь натворил? Почему тебя вернули?». Я лишь отрицательно помотал головой», - рассказывает Бехруз.
Но мальчик постоянно чувствовал себя виноватым в том, что новые родители отказались от него.
Работники домов-интернатов говорят, что таких случаев было в их практике очень много, когда бездетные родители усыновляют ребенка, но после того, как у них рождается свой долгожданный малыш, возвращают сироту назад.
Гулчехрамо Кадамова, которая с 1998 по 2008 годы руководила школой-интернатом №4 для детей-сирот и детей из малоимущих семей города Душанбе, сказала, что для детей большая трагедия жить без родительской любви и ласки, но еще большей психологической травме они подвергаются, когда их возвращают назад, эта рана остается на всю жизнь, как и чувство вины и ненужности.
«Поэтому я выступала против того, чтобы любой желающий мог усыновить ребенка. Когда ко мне приходили такие родители, я говорила, что должна побеседовать со всеми членами семьи, желающей усыновить ребенка из интерната. У нас на воспитании находилось 22 сироты. У них не было родителей, но оставались родственники. Однажды ребенок может спросить, почему вы меня отдали в чужую семью?», - говорит собеседница.
Гулчехрамо Кадамова рассказала о судьбе двух сестер-таджичек, которые пережили многие страдания в России, и в 2003 году были возвращены на родину при содействии благотворительного фонда.
«Их звали Фарзона и Марджона Валиевы, но после удочерения русская мама увезла их в Россию и там они получили новые имена –Марина и Галина Усольцевы. Женщины проживала в тяжелых условиях, выпивала и однажды отвела детей на рынок и оставила там. Добрые люди отвели детей в интернат, а оттуда они были переданы в Таджикистан. Девочки потом рассказывали, что им было очень плохо в новой семье, были дни, когда они от голода воровали хлеб», - говорит она.
Обе девочки были замкнутыми и неразговорчивыми и ни за что не хотели вновь оказаться в приемной семье.
Гулчехрамо Кадамова убеждена, что каждая пара, которая мечтает об усыновлении ребенка, должна тщательно взвесить все за и против, сможет ли она дать ему всю свою любовь и заботу, сможет ли воспитать чужое дитя как собственного. Со своей стороны, комиссия должна проверить условия проживания усыновителей, их психологические данные, финансовые возможности, а органы опеки и попечительства регулярно поверять условия, в которых проживает усыновленный малыш.
В исламе поощряется брать под свою опеку брошенных детей и сирот. Мутеулло Наджотзода, заместитель директора Исламского центра Таджикистана, говорит: «Пророк сказал: «Лучшим из домов мусульман является тот, в котором заботятся о сироте».
В домах-интернатах Таджикистана проживают свыше 46 тыс воспитанников, не все они круглые сироты.
