Власти в Душанбе это отрицают и называют мотивы эмигрантов экономическими. Так или иначе, эти люди продолжают жить в дали от своего дома, и даже находясь в одном из самых благополучных регионов мира, не перестают тосковать по родине.
Жизнь на новой родине
«Самым тяжелым для нас был период нахождения в лагере, где кроме нас проживали люди другой культуры и национальности. Мы себя чувствовали не очень комфортно в этой среде, единственное что являлось для нас облегчением, это то, что психологического давления мы больше не испытывали», - рассказывает Гульбарг, политическая эмигрантка из Таджикистана и член запрещенной в Таджикистане ПИВТ. В 2015 году, после запрета деятельности этой партии в Таджикистане и объявления ее террористической, ее муж и брат были арестованы и приговорены к длительным срокам заключения. Она, также являясь активным членом этой партии, решила вместе с маленькими детьми перебраться в Европу. «По приезду в Польшу, через полтора года я получила статус беженца. Сейчас снимаем квартиру, я преподаю английский язык в одном из образовательных центров, дети учатся в школе, занимаются спортом и практически выучили польский язык», - говорит Гульбарг.
Тем не менее, по ее словам, детям не очень легко удается адаптироваться и дружить со своими сверстниками. «Здесь отмечают специальный праздник - «День дедушек и бабушек». Когда мы приехали моей младшей дочери, было 1,5 года. О наших с мужем родителях она не помнит и когда в садике ей сказали, что нужно привезти бабушку и дедушку, она пришла домой и стала просить меня, чтобы я ей их купила. Было одновременно смешно и очень грустно», - вспоминает Гульбарг.
Вместе с тем, в Европе она чувствует себя намного свободнее, и говорит, что даже ношение хиджаба не становится поводом негативного отношения к ней со стороны местных жителей, в то время как в Таджикистане на этой почве у нее часто возникали проблемы.
Начало процесса
Массовый отток граждан Таджикистана в Европу начался осенью 2015 года, когда Верховный суд страны запретил деятельность ранее легальной оппозиционной партии ПИВТ, объявив ее террористической, а многих членов этой партии приговорил к длительным годам заключения. Тогда власти обвинили партию в сговоре с мятежным генералом и заместителем министра обороны Абдухалимом Назарзода (более известного как Ходжи Халим) и в попытке вооруженного государственного переворота. Руководство партии эти обвинения категорически опровергало.
Эксперты отмечают, что именно с этого периода начался новый виток ухудшения свободы слова, поскольку десятки изданий и сайтов были закрыты, а их сотрудники – журналисты присоединились к массовым потокам политических беженцев в страны Запада. Кроме журналистов и оппозиционеров убежище для себя на территории Европу стали искать и отдельные активисты, блогеры и даже мигранты, положение которых в России, начиная с 2014 года, стало ухудшатся.
В поисках защиты
Вайсиддин Одинаев молодой блогер и политический активист из Таджикистана, который приехал в Европу в 2016 году, после загадочного исчезновения своего старшего брата другого политического активиста Эхсона Одинаева, который был известен в социальных сетях под псевдонимом «Сарфарози Оламафруз». В мае 2015 года он вышел из дома в Санкт-Петербурге и больше не вернулся. Близкие Одинаева считают, что его могли похитить спецслужбы Таджикистана из-за его жесткой критики в отношении таджикских властей. Однако еще в июле 2015 года министр внутренних дел Таджикистана Рамазон Рахимзода на пресс-конференции в Душанбе заявил, что ничего не знает об исчезновении Одинаева поскольку никаких запросов от российских властей по его вопросу в Таджикистан не поступало.
«Когда мы активно занимались поисками, в наш адрес начали поступать угрозы. Друзья посоветовали уехать из России, и мы решили последовать их совету», - рассказывает Вайсиддин.
Сейчас он вместе с матерю и младшей сестрой живет в Австрии, в одном из общежитий предоставленный им властями этой страны. Активно выступает с критикой политики таджикских властей в социальных сетях и участвует в политических акциях. Статус беженца Одинаев до сих пор не получил, его документы находятся на стадии рассмотрения, поэтому пока изучает немецкий язык и планирует поступить в университет по юридической специализации. «Эта моя детская мечта. Теперь я хочу, чтобы моя будущая работа была связана с защитой прав человека, чтобы была возможность помогать людям и говорить об их проблемах на международном уровне», - говорит Одинаев.
О жизни в Европе молодой активист отзывается двояко. Говорит, что эйфория бывает только вначале от жизни в развитой стране, а потом человек понимает, что мигранту нигде не рады, будь то в России или Европе. Однако повседневная жизнь, отмечает он, проходит насыщенно в компании соотечественников из Таджикистана. «Здесь я больше начал обещаться с соотечественниками, почти в каждой стране у меня теперь есть друзья и несмотря на разные политические взгляды нам удается хорошо общаться и сохранять дружбу», - отмечает наш собеседник.
Страны для посещения
Основными странами для получения статуса политического беженца для граждан Таджикистана остаются Литва, где в прошлом году по данным департамента миграции этой страны было получено 74 запроса от граждан нашей страны, и Польша – 144 запроса соответственно. Кроме этих стран немало таджикистанцев стремятся попасть в Германию, Австрию, Нидерланды и Швецию.
В докладе Европейской миграционной сети за 2015 год отмечалось, что по итогам 2015 года 539 гражданам Таджикистана было предоставлено убежище, а 3 тысячам был предотвращен въезд в эту страну.
Российское ИноСМИ приводит менее скромные данные о том, что до марта 2018 года, только 100 членов ПИВТ получили убежище в Польше.
«Вернусь, несмотря ни на что»
Хосият Ёрова, сестра известного таджикского адвоката Бузургмехра Ёрова, который был приговорен на родине к 23 годам лишения свободы за подделку документов и мошенничества после того, когда он официально объявил о намерении защитить в суде членов запрещенной в Таджикистане ПИВТ. По ее словам, после ареста брата, их очень часто стали вызывать на допросы, и семья испытывала большое моральное давление. По настоянию самого Бузургмехра, они решили выехать из страны и продвигать его дело через международные институты.
Вместе с пятью детьми, Ёрова уже два года живет в Германии в ожидании получения статуса. «В основном я сижу дома, присматриваю за детьми. Долгое время не знала, чем себя занять, потом открыла страницу в YouTube и веду блог о жизни с детьми в Германии. Уже накопилось более 11 тысяч подписчиков», - рассказывает Хосият. Говорит, что жизнь в новой стране дается ей очень сложно, в первую очередь из-за незнания языка. «Мы живем в городе, где вообще нет ни таджиков, ни русскоговорящих в пределах 100 км. Мне не с кем общаться, кроме как через YouTube и социальные сети. Тут только одни местные, приезжих почти нет. С родными разговариваю только по вайберу. Когда иду в магазин, предварительно перевожу себе названия продуктов, чтобы было легче купить», - рассказывает Ёрова.
По ее словам, несмотря на большую поддержку со стороны властей Германии и на то, что ее дети привыкли к новому месту, она сильно тоскует по родине и по близким людям, и при первой появившейся возможности, готова бросить все и уехать в Таджикистан.
Бизнес на новом месте
Однако не все таджики испытывают пессимизм на новом месте. Абдусаттор Бобоев, член запрещенной в Таджикистане ПИВТ и руководитель Комитета по защите политических заложников и узников в Таджикистане, уже 2 года проживает в Польше вместе с семьей. Он успел получить необходимый статус и говорит, что совмещает свою общественно-политическую активность и налаживает бизнес на новом месте. «В Таджикистане у меня была строительная фирма, где были заняты около 300 человек. Имея за плечами этот опыт, по приезду сюда я решил создать аналогичную компанию и начать заниматься делом. В странах Европы количество наших граждан увеличивается, и мы будем стараться привлекать и таких людей и помогать им с работой», - говорит Бобоев. Однако, он говорит, что не намерен остаться жить в Европе навсегда и надеется, что после того как наступят изменения на родине, он получит возможность вернуться обратно.
Таджикские политические активисты в Европе за последние годы часто выходят на политические акции возле посольства Таджикистана в Германии и практически ежегодно посещают конференцию ОБСЕ по человеческому измерению в Варшаве. Тем не менее, власти Таджикистана заявляют, что в Европу стремятся попасть не оппозиционеры, а обычные трудовые мигранты. Как ранее сказал в интервью Радио Озоди таджикский экс-омбудсмен Зариф Ализода, большинство просящих убежище в Европе — вчерашние таджикские мигранты из России и Украины, и «в Таджикистане их никто не преследует».
