Наша беседа началась с вопроса о том, чем сейчас занимается Ойнихол Бобоназарова?
- Как и в прошлые годы, занимаюсь защитой прав граждан. Но общественная организация «Перспектива+», где я раньше работала, не так активна сейчас. Так как я, начиная с 2013 года, больше не разработала ни одного проекта и поэтому не было никакого финансирования со стороны. Общаюсь с нуждающимися в основном по телефону, они пишут мне письма и затем я встречаюсь с ними несколько раз в неделю. Стараюсь помочь, прежде всего, обездоленным жителям, бедным семьям.
Радио Озоди: В советское время Вы работали деканом юридического факультета Таджикского национального университета. Сегодня считается, что многие учебные заведения в Таджикистане стали коррумпированными. На Ваш взгляд, с чем связана такая ситуация?
Ойнихол Бобоназарова: Конечно, юрфак в советские годы и сегодня – это небо и земля. В прошлом обучения юристов на договорной основе вообще не было. На этот факультет поступали лучшие из лучших. Статус и должность родителей абитуриента не имел значения, все зависело лишь от уровня знаний, и поступали лучшие кандидаты. И еще раньше на юридический факультет был огромный конкурс и нам было из кого выбирать.
Сейчас же, когда на факультете перешли на обучение на платной, договорной основе, сюда могут поступить лишь дети чиновников или состоятельных людей. А студенты, которые учатся на платной основе, не очень проявляют усердие в постижении наук. Сами же государственные учреждения докладывают о том, что в системе образования и медицины очень высок уровень коррупции. А там, где есть коррупция, взяточничество, нет места знаниям. Раньше студентам преподавали заслуженные преподаватели. Все они были докторами наук, профессорами, академиками.
Для того, чтобы защитить кандидатскую диссертацию, нужно было проработать как минимум десять лет, а чтобы выйти на докторскую - и все 15. Сейчас всего за пару лет молодой преподаватель защищает кандидатскую диссертацию, и еще через два года - докторскую. Однако «Диссернет» показал нам, что среди тех, кто при помощи плагиата защитился и получил ученые звания, много и таджикских «ученых». И это тоже бьёт по престижу нашей страны.
Радио Озоди: У нас есть информация, что Вы участвовали ранее в реализации нескольких программ, направленных на поддержку осужденных людей и их семей. За последние полгода произошло два кровавых бунта в крупных колониях Таджикистана - в Худжанде и в Вахдате. На Ваш взгляд, что могло стать причиной этих чрезвычайных происшествий?
Ойнихол Бобоназарова: Главной причиной этих бунтов стало то, что правительство так и не осуществило реформу пеницитарной системы, которую они обещали провести. Правительство также обещало реформу милиции, прокуратуры, но и эти программы не выполнены. Раньше исправительные учреждения были в ведении министерства внутренних дел, и так как были отмечены перегибы в его деятельности, мы сами настояли на том, чтобы тюрьмы были переданы в министерство юстиции.
В решении правительства о передаче исправительных учреждений была предусмотрена реформа пеницитарной системы, однако она так и осталась неисполненной. На своих местах остался весь персонал, который ранее работал и поэтому пока здесь не начнутся перемены, не будет реформы, ждать каких-то улучшений в этой системе не стоит. Учитывая, что и в других структурах существует коррупция, то внутри тюрем, которые закрыты от посторонних, обязательно существует коррупция. Заключенные, у которых нет возможности давать взятки, больше других подвергаются пыткам со стороны надзирателей. В прошлые годы у меня было право посещать исправительные учреждения, и я могла переговорить с заключенными. Когда один из заключенных по фамилии Тошев объявил о голодовке, меня призвали, чтобы я отговорила его от этих действий.
Радио Озоди: Вы имеете в виду Садриддина Тошева?
Ойнихол Бобоназарова: Да, он из-за своей голодовки находился в очень плохом состоянии. Я сказала ему, «если ты продолжишь голодовку, то скончаешься, и не думай, что власти этому обрадуются, а горевать будут только твои родные и близкие, ты должен о них думать, прежде всего». После этой беседы нам принесли еду и мы вместе с ним поели. А сколько заключенных звонили мне прямо из тюрьмы. Но, если нет коррупции, как в их руках может появиться телефон? Я сказала как-то одному из них, что совершая звонок мне, он нарушает правила внутреннего распорядка в тюрьме, на что заключенный ответил мне «не беспокойтесь, как-нибудь разберемся». С другой стороны, одной из причин произошедших ЧП является то, что на содержание одного заключенного в день правительство выделяет всего 10 сомони, это и на содержание, и на питание. Хотя и власти засекретили данные о бюджетных средствах, выделяемых на содержание заключенных в тюрьмах.
Если вы пойдете к первой тюрьме, что позади чайханы «Рохат», то увидите, что люди заняты приобретением продуктов питания для своих близких, которые отбывают срок. То есть, той еды, которую государство выдает заключенным, не хватает. И когда заключенных недостаточно кормят, не дают им свиданий со своими родными, то тогда они становятся очень агрессивными. Бунтовщики в тюрьмах Вахдата и Худжанда понимали, что сбежать из тюрьмы им не удастся. Их или убьют или расстреляют снаружи люди в форме, которые прибудут подавлять бунт. Опыт сбежавших в 2011 году из этой тюрьмы уже доказал это. Я несколько раз встречалась с заключенными, которые попытались сбежать тогда, например, с братом Гаффора Мирзоева в Курган-Тюбе (сейчас – Бохтар), и они все говорили, что одной из причин попытки их побега из тюрьмы были плохие условия содержания заключенных. У государства есть силовые структуры, вооруженные силы и совершенно ясно, что все эти попытки будут безуспешны. Но ведь что-то заставило их пойти на этот крайний шаг?
Радио Озоди: Как Вы считаете, эти бунты были заранее спланированы?
Ойнихол Бобоназарова: Как юрист могу лишь отметить, что в настоящее время создана специальная комиссия, которая будет рассматривать причины этих двух бунтов. Существуют противоречивые версии, и до настоящего времени никто не может точно утверждать, что там на самом деле произошло. Но если власти хотят, чтобы люди поверили результатам работы этой комиссии, то в ее состав должны быть включены представители гражданского общества, независимые эксперты и журналисты.
Если в состав комиссии не войдут такие представители общества, то заставить поверить население в выводы комиссии будет нелегко. Я удивляюсь, как 2,5 тыс заключенных не смогли обезвредить 20 бунтовщиков и было ли необходимо с целью их усмирения убивать столько заключенных. У них ведь не было даже оружия. Власти говорят, что заключенные были вооружены ножами, однако тогда возникает вопрос, а откуда у них взялись эти ножи? Если в других государствах случаются такие бунты, то власти по несколько недель ведут переговоры с взбунтовавшимися, стараются воздействовать на них через родных и спрашивают, почему заключенные вдруг решились на бунт. Разве это было так остро необходимо, в течение получаса гасить бунт ценой многих жизней заключенных. Там есть спецотделы, а они куда смотрели, если бунт был заранее спланирован?
Радио Озоди: В прошлом в Таджикистане были такие известные правозащитники, как покойная Файзиниссо Вохидова, Шухрат Кудратов и Бузургмехр Ёров, которым люди верили. Сейчас в Таджикистане известных адвокатов практически незаметно. Почему?
Ойнихол Бобоназарова: Знаете, я начала беспокоиться по этому вопросу еще тогда, когда конституционный закон об адвокатуре стал обычным нормативным актом. Когда в государстве отсутствует демократия, адвокаты также не могут играть значительной роли в обществе. В Таджикистане еще с советского времени была такая же картина. Адвокаты как и раньше, так и сейчас, не имеют таких же прав, что и прокуроры. Кроме того, суды в Таджикистане также не являются независимыми. В судах принимают во внимание только мнение прокуратуры, а адвокаты как в прошлом, так и сейчас, являются лишь номинальными участниками процесса. В большинстве государств мира следственные органы являются независимыми, а у нас нет. Наши следователи с целью скорейшего завершения дела могут и избить подозреваемого, пытать, для того, чтобы получить необходимые для следствия показания. Еще одной отрицательной стороной является то, что многие уголовные дела в Таджикистане засекречиваются, объявляются закрытыми, и судебные слушания проходят за закрытыми дверями. То есть, не обеспечивается публичность, открытость судебного расследования.
Например, ко мне обратилась сестра чемпионки мира Зебунисо Рустамовой Нуриниссо, которая была незаконно уволена со своего места работы. Ответчик – Муродали Алимардон (бывший вице-премьер страны, председатель правления Агроинвестбанка). Когда я подошла к судебному помещению, меня в зал не пустили, сказали, что нет мест. Вот такие ситуации и зависимость судебной системы и следственных органов от властей приводят к тому, что у нас больше нет таких адвокатов, которые могли бы смело выступать в судебных прениях. В части судебного расследования в отношении членов правления запрещенной у нас партии исламского возрождения я вообще молчу. Когда за закрытыми дверями рассматривалось дело Бузургмехра Ёрова, я сумела попасть в зал заседания. И Ёров, как всегда с достоинством и уверенно защищал себя сам. И у него на лице не было ни грамма отчаяния. Он не считал себя виновным.
Радио Озоди: Следствие по бунту в худжандской тюрьме и судебные слушания также были объявлены секретными. Почему, как Вы думаете?
Ойнихол Бобоназарова: Я думаю, что сам бунт не имеет никакой тайны, степени секретности. Законодательство точно определило случаи, когда уголовные дела можно засекречивать. Убийство не может быть признано секретным. Причиной этих бунтов было то, что власти так и не приступили к реформе пеницитарной системы, милиции и судов. После того, как произошел бунт в Худжанде, со своих постов были уволены многие чиновники. Однако с приходом новых людей ситуация не изменилась. Необходимо провести полноценную реформу всей этой системы.
Радио Озоди: Вы в прошлом были кандидатом в президенты Республики Таджикистан…
Ойнихол Бобоназарова: Да. Мне предложили пойти на этот шаг прежде всего Социал-демократическая партия и крыло Социалистической партии. Затем в мою поддержку выступила и запрещенная сейчас партия исламского возрождения. Священнослужители из ПИВТ сказали тогда, что они сами поддерживают мою кандидатуру, но не были уверены, как они смогут убедить людей в махаллях голосовать за женщину, которая не носит сатра.
Радио Озоди: После того, как была выставлена Ваша кандидатура, оказывалось ли давление на Вас со стороны властей?
Ойнихол Бобоназарова: Именно на меня нет. Но на моих близких было оказано большое давление.
Радио Озоди: Если Вас снова выдвинут в качестве кандидата на предстоящих президентстких выборах, будете ли Вы участвовать?
Ойнихол Бобоназарова: Участвовать буду. Но законодательство установило, что во время президентстких выборов только партии могут выдвигать своего кандидата. Но какая партия выдвинет мою кандидатуру?
