Премия журналисту была вручена 23 февраля, в Международный день родного языка (International Mother Language Day), на проходившей в Лондоне Всемирной встрече персоязычных народов. Престижной награды Дориюш Раджабиён удостоился за создание группы «Забони порси» («Персидский язык») в Фейсбуке и одноименного журнала в Таджикистане.
В телефонной беседе Дориюш рассказал о премии и дискуссиях вокруг персидского языка в Таджикистане.
Радио Озоди: За какие заслуги вы удостоены премии «Канди порси»?
Дориюш Раджабиён: Признаюсь, я не ожидал, что буду удостоен такой награды. Считаю, что предпринятых мной до сегодняшнего дня усилий по сохранению персидского языка недостаточно, чтобы я стал обладателем этой престижной премии. Во время вручения премии сказали о моем вкладе в развитие персидского языка в Центральной Азии и далеко за ее пределами. Сказали о созданной мной группе в Фейсбуке «Персидский язык», об одноименном журнале, хотя, к сожалению, мы смогли выпустить всего восемь номеров, и сейчас выпуск прекращен. Сказали о документальном фильме «Бухара и Октябрьская революция», вышедшем в эфир персидского телеканала Би-би-си.
Радио Озоди: Что вы предпринимаете для сохранения и развития персидского языка? Раньше это был журнал и группа в Фейсбуке, а сейчас?
Дориюш Раджабиён: Львиная доля наших усилий сосредоточена в виртуальном пространстве. Мы ежегодно проводили конференции, которые, к сожалению, уже не получится проводить в изначальном виде. Ежемесячно мы проводили круглые столы, на которых раздавали своим друзьям в Душанбе свежие номера журнала. К сожалению, из-за ныне существующих ограничений такие мероприятия невозможно проводить. Мою личность начали связывать с Ираном, говорили - Дориюш Раджабиён ставленник этой исламской республики. Это голословные, беспочвенные обвинения. Как только появляется возможность, мы проводим встречи в Душанбе, и не трезвоним об этом нигде, да и нет в этом никакой надобности. Мы делаем упор на продвижение персидского языка и письменности среди низших слоев населения. Эволюция должна происходить снизу вверх, а не наоборот. Народ сам должен прийти к пониманию необходимости сохранения фарси.
Радио Озоди: Противники ваших инициатив и взглядов в Таджикистане утверждают, что вы стараетесь свести на нет название «таджикский язык».
Дориюш Раджабиён: Я не намереваюсь ничего уничтожать. Я хочу сохранить. Истинное название того, что я хочу сохранить – персидский язык. Все литературные памятники нашего народа, начиная от Рудаки, Фирдавси и заканчивая эпохой Айни и после создавались на персидском языке. Мы знаем, что термин «таджикский язык» в политике был создан для внесения разногласий среди персоязычных народов. История всем известна. В 1928 году язык, на котором говорили в Бухарском Эмирате, назывался персидским. С приходом советской власти его назвали таджикским. В 1929 году письменность изменили на латиницу, а еще через десять лет – все стали писать на кириллице. Это было политической инициативой, направленной на то, чтобы отдалить таджиков от своих корней и своей богатой и всемирно известной культуры. Настоящее название этого языка происходит от таджиков, которые являются основными носителями этого языка, а колыбелью этого языка являются Бухара и Самарканд. Это те реальности, о которых нужно говорить. В основном законе Таджикистана название языка не раз менялось. В 1989 году был «таджикский (фарси)», потом «таджикский». Политики меняли название языка всякий раз, когда им это могло вздуматься, но подлинность персидского языка, его название никогда не исчезнет.
Радио Озоди: По вашему мнению, в Таджикистане избегают названия «фарси». Почему?
Дориюш Раджабиён: Происхождение термина «таджикский язык» было чисто политическим. И угроза, которую сегодня ощущают власть придержащие, тоже имеет политические корни. Представители властей не раз заявляли, что необходимо учитывать геополитические реалии, нужно быть ближе к стратегическому соседу России и Россия наш союзник. Таджикистан все еще находится под контролем России и страх власть имущих исходит из этого. Если предположить, что Таджикистан все-таки объявит о фарси, Россия может принести дипломатический протест. Страх перед Кремлем существует и власти боятся последствий.
Радио Озоди: Почему в свое время такие известные ученые и писатели как Мухаммадджон Шакури, Лоик Шерали, Шарофиддин Рустам, Додихудо Саймуддинов не предпринимали попыток к возвращению персидской вязи и изменению названия «таджикский» на «фарси»? Или такие попытки были, но провалились?
Дориюши Раджабиён: Такие попытки всегда были. Они не начались со мной или с нами. Вы сказали о Шакури. Могу с уверенностью сказать о том, какие огромные усилия в этом направлении он приложил. Устод Шакури говорил, что нельзя игнорировать события столетней давности, но он настаивал на возвращении к персидской письменности. Додихудо Саймуддинов придерживался того же мнения. Но, к сожалению, наши рвения остаются лишь нашими рвениями. Мы не имеем никакого отношения к политике, не занимаем никакой государственной должности. Мы не принимаем решений. Надеюсь, однажды политики откроют глаза на эту реальность и смогут осознать, что вопрос идентичности стоит выше политических интересов и является важнее занимаемых ими кресел.
Радио Озоди: Как-то были предложения сохранить таджикскую письменность на кириллице и одновременно изучать персидскую вязь. Может это и есть решение проблемы?
Дориюш Раджабиён: Наше предложение тоже сводилось к этому, но период двойного варианта письменности должен быть ограничен. По-другому не получится.
Радио Озоди: Назовите три проблемы, мешающие развитию языка в Таджикистане?
Дориюш Раджабиён: Основная проблема – письменность. Это ведь душа языка, его ядро. На сегодняшний день таджикский язык, язык нашего народа, превратился в бездушный язык, потому что нет у него своей письменности. Первое слово на нашем языке было написано персидской вязью. И это наше родное письмо. За исключением этого, могу назвать следующие три проблемы.
Первая связана с орфографией и правилами русского языка. И это влияние прослеживается в СМИ, учебниках, и даже в поэзии. Это связано с изменением письменности. Иногда пишут «Бритониё» (Британия), а иногда «Испания», хотя нужно «Испониё». Это влияние русского языка. В нашем языке ударение должно падать на последний слог.
Второе – корявость перевода, когда дело доходит до того, что если ты не знаешь русского языка, то не поймешь о чем речь.
Третье - недееспособность Комитета по языку и терминологиям с уходом с должности главы этой структуры Додихудо Саймуддинова. Он проделал громадную работу, но после него деятельность комитета не вызывает ничего, кроме смеха. Простите, если кому-то это не понравится. Комитет по языку занят мелочными, не имеющими ценность делами. «Так не называйте детей», «поменяйте вывеску кафе». Отношение к проблеме языка у них нефундаментальное. Какое отношение имеет комитет к имянаречению? Или Комитет должен решать, как мне назвать ребенка - Париюшем, Дориюшем или Темуром? Это не работа государственной структуры.
Радио Озоди: Если бы вам была предоставлена возможность возглавить комитет по языку, что бы вы сделали в первую очередь?
Дориюш Раджабиён: Конечно, с нынешними политическими реалиями Таджикистана это немыслимо. Но если бы это произошло, первым делом я бы сосредоточился на вопросе перехода на персидскую письменность. Я бы начал, как говорится, «с корешков, а не с вершков».
Радио Озоди: Некоторые критики утверждают, что в ваших усилиях по сохранению и развитию персидского языка в Таджикистане имеются политические цели. Что вы скажете по этому поводу?
Дориюш Раджабиён: Я не политик. Реальность такова, что, если президент Эмомали Рахмон, скажем, завтра осуществит программы в этом направлении, я стану одним из его сторонников. Я буду защищать эту программу. Это для меня более важно, чем политическая принадлежность. Кроме того, я никогда не был и никогда не буду членом какой-либо политической партии. Мои усилия по сохранению персидского языка относятся к сфере культуры, а не политики.
Радио Озоди: Вас также называют агентом Ирана. Откуда появились такие разговоры?
Дориюш Раджабиён: Я много раз слышал о своей «агентской» принадлежности, причем в различных формах. Те, кто выступает против Исламской Республики, называют меня агентом Ирана. Те, кто с тревогой глядят на Запад – ставленником Британии или США. Есть даже те, кто считает меня агентом Госдепа. Я могу назвать себя агентом Фирдавси и Рудаки и великого персидского языка. И я буду защищать его где угодно. У меня нет разрешения на въезд в Иран, и при всем желании я не могу поехать туда из-за своей занятости. Мог ли я быть британским или американским агентом и продвигать язык Рудаки в Таджикистане? Как это может быть связано с Западом? Или Британия, которая отказалась от персидского языка на индийском субконтиненте, теперь будет защищать меня за сохранение этого языка в Таджикистане и Центральной Азии? Было бы хорошо, если у моих оппонентов было бы хоть немного логики.
Радио Озоди: Существует мнение, что языковые проблемы нужно решать не на голодный желудок. Иными словами сначала необходимо укрепить экономику, обеспечить работой население, а потом уже решать вопросы языка и идентичности. Что вы думаете по этому поводу?
Дориюш Раджабиён: Да, я много раз слышал подобные утверждения. Но дело в том, что язык и письменность – это первый кирпичик в базисе нации. Если его уложить неправильно, то вся постройка будет под угрозой и в конце концов может развалиться как карточный домик.
То, что наши желудки пусты, экономика слаба, а политика не упорядочена вновь возвращает нас к корню проблемы. Если у нас нет "своего" языка, как мы можем выражать свое мнение, высказывать свои мысли? Вот нам и приходится прибегать к иностранным языкам - русскому и английскому, а наша экономика, политика и культура всецело зависят от других стран.
