В борьбе с коронавирусом COVID-19 власти Таджикистана пытаются сохранить лицо и не разрушить экономику.
Через несколько дней после того, когда впервые власти Таджикистана признали наличие коронавируса COVID-19 в стране, а число официально заразившихся достигло около трехсот человек, глава государства решил отправить в отставку министра здравоохранения. В указе подписанным президентом Эмомали Рахмоном 5 мая, Насим Олимзода освобожден от занимаемой должности с формулировкой «в связи с переходом на другую работу». Вместо него Минздрав возглавил Джамолиддин Абдуллозода, теперь уже экс-директор медицинского центра «Истиклол» и профессор кафедры общей хирургии Таджикского государственного медицинского университета.
Между тем, власти до сих пор не ответили на вопрос о том,
кто стал "нулевым" пациентом в Таджикистане,
каким образом в страну занесли вирус, если еще в конце марта все границы были закрыты,
почему власти долгое время твердили об отсутствии подтвержденных анализов и вдруг эти анализы ежедневно стали подтверждаться?
На этом фоне формулировка «с переходом на другую должность» объясняющая снятие министра здравоохранения на дает внятного ответа на то, является ли такое решение наказанием или санкцией за упущенное время или это обычная кадровая рокировка. И кто в данном случае должен понести наказание.
Ложь или ошибка?
Независимый эксперт Абдумалик Кадиров считает, что снятие министра здравоохранения это политическое решение, которым власти хотят спасти в первую очередь свой имидж.
«Старый министр стал жертвой сложившейся ситуации, когда во власти решение принимали те, которые находились выше него и допустили ошибку, но нужно было кого-то принести в жертву и ей стал министр здравоохранения», - полагает Кадиров.
Затянувшееся молчание властей он называет "стратегической ошибкой" советников главы государства, которые, по его словам, думали, что ситуация находится под контролем.
«Многие из таких людей имеют бизнес и не были заинтересованы в том, чтобы преждевременно водились карантинные меры в ущерб их бизнес-интересам», - уверен эксперт. По его словам, этот период также совпал с заседанием парламента, на котором сын президента Рустами Эмомали стал вторым человеком в государстве, и объявление карантина в стране помешало бы этому процессу.
Впервые Радио Озоди сообщило о летальном исходе «от пневмонии» и закрытии больницы на карантин в Джабборасуловском районе Согдийской области еще 5 апреля. Однако власти официально опровергли эти слухи. Участившиеся новости о смерти граждан от двусторонней пнемонии, и рассказы очевидцев в социальных сетях о погребении погибших врачами в специальной экипировке, также не заставили властей среагировать. И только перед приездом специальной комиссии ВОЗ, 30 апреля Минздрав впервые подтвердил наличие коронавирусной инфекции, а уже через пять дней сообщили о случаях заражения во всех регионах страны.
Все под контролем?
Попытки Радио Озоди найти объяснение столь стремительного заражения населения у заместителей министра здравоохранения оказались без ответа. Общение с прессой часто избегают также и таджикские парламентарии, которые могли бы оценить действия исполнительного органа. Этой возможностью воспользовался депутат Рустам Кудратов. Однако в беседе с корреспондентом «Настоящее время» законодатель позволил себе лишь лестные оценки в адрес власти. «Правительство правильно поступает, что вводит некоторые ограничительные меры, чтобы сохранить здоровье нашей нации. Работает постоянный штаб, все под контролем», - заверил глава Партии экономических реформ.
Между тем, политолог Парвиз Муллоджанов считает, что от смены министра здравоохранения ситуация вряд ли изменится. «В нашей системе от самого министра не так много зависит - он больше является исполнительным топ-менеджером. Стратегические решение он не может принимать, у нас централизованная система принятия решений», - объясняет независимый политолог.
В этой связи резонным вопросом задается таджикский журналист Раджаб Мирзо в своей колонке посвященной теме ответственности министра здравоохранения. «Иногда отмечают, что решение существующих проблем не зависит от таджикских чиновников. Если так, то появляется вопрос, зачем вообще они нужны...?»
Заметим, что штаб по предотвращению распространения коронавируса COVID-19 в Таджикистане возглавляет премьер-министр Кохир Расулзода. Однако согласно Конституции РТ, главой кабмина является президент Таджикистана.
Вероятно по этой причине открытая критика в адрес власти, ограниченно социальными сетями. А заявление президента о том, что работа будет продолжена с соблюдением защитных мер в период пандемии, не встречает сопротивления.
У соседей по-другому
Между тем, в соседнем Кыргызстане первый случай заражения коронавирусом был зафиксирован 18 марта. Через неделю в стране был частично веден режим чрезвычайного положения, а уже третьего апреля режим чрезвычайной ситуации, предполагающий массовый карантин вплоть до 11 мая. В Узбекистане и Казахстане меры по предотвращению распространения коронавируса были приняты еще 21 января, когда начали проверять температуру прибывших граждан из КНР. С 16 марта в Казахстане ведено чрезвычайное положение, действующее до 11 мая.
В Узбекистане с 30 марта по 20 апреля было введено ограничение передвижения на автомобилях в Ташкенте, Нукусе и областных центрах, а также между областями. С 1 апреля в указанных городах был введен режим самоизоляции. С 6 апреля в Узбекистане режим самоизоляции стал обязательным и продолжится до 10 мая.
«Карантин погубит экономику»
Таджикистан с 27 апреля ввел в школьных и дошкольных учреждениях внеочередные каникулы. Во всех городах и населенных пунктах идет дезинфекция улиц, тем не менее, о массовом карантине речи не идет.
Опрошенные Радио Озоди эксперты едины во мнении о том, что власти избегают такого решения по экономическим соображениям.
По словам экономического обозревателя Нура Сафарова, ситуация с коронавирусом стала для правительство Таджикистана важным фактором моделирования и принятий решений. «Первая и самая большая проблема власти – финансово-экономические ресурсы в стране. Они чрезвычайно ограничены, а новых источников как видим нет. Самый важный вопрос сегодня, который пытаются решить власти, это снизить все риски по созданию социально-политического напряжения в обществе, которое исходит в первую очередь из экономических причин. Более 1 миллиона трудовых мигрантов в России, более 7 миллионов человек напрямую зависят от тех денег, которые пересылали мигранты своим семьям в Таджикистане. Натуральное хозяйство не дает возможности полноценно кормить свои семьи в стране. Поэтому некоторые риски голодных бунтов, которые могут иметь какие-то политические требования вполне существуют, но думаю, правительство будет делать все возможное для обеспечения социально важных продуктов питания на рынках страны даже при условии повышения цен на них», - говорит Сафаров.
Уважаемые пользователи!
Комментарии с оскорблениями, нецензурными выражениями в отношении представителей других рас и национальностей, конфессий и религий, а также с рекламой не будут опубликованы.
