Ровно пять лет назад в условиях строжайшей секретности дело членов запрещенной в Таджикистане Партии исламского возрождения было передано в суд. Согласно приговору, двое заместителей председателя партии были приговорены к пожизненному заключению, а 14 активистов получили от 15 до 28 лет тюрьмы.
Как сложилась дальнейшая судьба заключенных и каким образом эти события повлияли на политическую жизнь страны, попыталось выяснить Радио Озоди.
Поскольку Партия исламского возрождения объявлена в Таджикистане террористической, большинство собеседников Радио Озоди по соображениям безопасности не пожелали назвать свои имена.
Жизнь в заключении
Ниссо Джурабекова - супруга Мухаммадали Хаита, зампредседателя запрещенной в Таджикистане ПИВТ, который Верховным судом Таджикистана был приговорен к пожизненному лишению свободы. Один раз в полгода это женщина имеет право на встречу с мужем и каждые три месяца делает ему передачу.
«Последний раз виделись 17 ноября, до этого из-за пандемии не встречались 8 месяцев. Его состояние нормальное, коронавирусом не заболел, и ни на что не жаловался», - рассказывает Джурабекова. За пять лет в тюрьме, по ее словам, у мужа ухудшилось здоровье, появилось артериальное давление и начались проблемы с печенью, поэтому основные расходы семьи были связаны с покупкой лекарств для его лечения. Финансовую помощь оказывают сестры, - говорит Джурабекова, – каждые три месяца семья собирает по пятьсот сомони, чтобы сделать ему передачу.
Супруга другого осужденного члена политсовета запрещенной в Таджикистане ПИВТ Хикматулло Сайфуллозода - Фарогат Сангинова и вовсе жалуется на бедственное положение семьи, которое не позволяет поддерживать супруга в тюрьме.
«Состояние мужа не очень хорошее, он постоянно жалуется на боли в сердце. Уже долгое время мы не можем ему помочь с едой и одеждой, поскольку я не работаю и присматриваю за ребенком, у которого тоже проблемы со здоровьем», - рассказывает Сангинова. Раньше, по ее словам, она получала помощь от своей семьи, но сейчас и у них возникли финансовые сложности.
Сын Рахматуллои Раджаба - Шухрати Рахматулло, находящийся в Европе говорит, что его семья последний раз встречалась с отцом 17 ноября. «Близкие говорят, что состояние отца стабильное, но он жаловался на боль в почках и зубную боль. Проблемы с почками, говорят врачи, началась после заражения коронавирусом в мае этого года», - рассказывает Шухрат. Из-за отсутствия стоматолога в тюрьме, отмечает он, семья ищет врача, который бы согласился пойти туда и провести осмотр, но пока ни один врач на это не соглашается.
Родственники осужденных говорят, что последнее время отношение со стороны администрации колонии к ним изменилось в лучшую сторону, на пытки и давления они как раньше не жалуются.
Обвинения и наказание
Члены запрещенной в Таджикистане ПИВТ были задержаны в сентябре 2015 года, после завершения спецоперации против экс-заместителя министра обороны Абдухалима Назарзода, которого власть обвинила в попытке военного переворота.
Верховный суд Таджикистана признал виновным членов политического совета в терроризме, экстремизме, попытке государственного переворота, свержении конституционного строя и убийстве, а саму партию объявил террористической, запретив ее деятельность в стране.
Власти Таджикистана считают доказанной вину осужденных. Однако весь судебный процесс и расследование по данному делу проходило за закрытыми дверями и под грифом секретно, что заставило международные правозащитные организации усомниться в правомерности действий таджикских властей. Они считают, что таджикские власти, таким образом, избавились от своих оппонентов. Последний раз в феврале текущего года Рабочая группа ООН призвала официальный Душанбе освободить членов этой партии, отметив, что вынесенные им приговоры нарушают международное право - Всеобщую декларацию прав человека и Международный пакт о гражданских и политических правах.
Однако Генпрокуратура Таджикистана в письменном ответе Комитету ООН по правам человека со ссылкой на результаты следствия отметило, что «руководители и члены Верховного президиума партии по предварительному сговору вместе с бывшим заместителем министра обороны Абдухалимом Назарзода создали более 20 преступных групп численностью 15-30 человек каждая, чтобы совершить вооруженное нападение на особо важные государственные объекты и захватить государственную власть в Таджикистане.
Перспективы и амбиции
Старший научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН, Азиз Ниязи говорит, что закрытие единственной легальной исламской партии на территории СНГ было ошибочным решением. «Беда в том, что это партия во многом препятствовала развитию радикализма, могла оттягивать на себя молодежь. Но, тем не менее, время показало, что можно жить и без этой партии», - отмечает эксперт. По его словам, политическая борьба в Таджикистане всегда шла не на уровне политических идеологий, а на уровне, кланов, регионов и других интересов, поэтому партия как таковая не играла большой роли.
Запрещенная в Таджикистане ПИВТ, будучи некогда парламентской партией, считалась экспертными кругами основным оппонентом действующей власти. По словам ее лидера Мухиддина Кабири, в рядах партии насчитывалось более 40 тысяч человек, а на парламентских выборах 2010 год, партия фактически победила, что стало основной причиной политических репрессий в ее отношении. Власти категорически отрицают эти утверждения.
Два взгляда на один процесс
Политический обозреватель из Душанбе, не пожелавший указать своего имени по соображениям безопасности, отмечает, что отсутствие четкой аргументации в деле ПИВТ так и не развеяло сомнения относительно судебного решения и еще больше ухудшил имидж страны. «Если режим в одно время пытался апеллировать к Западу, его хвалили на всех площадках из-за наличия исламской партии, то потом он стал более репрессивным и вся ставка была сделана на силовые методы решения проблемы», - поясняет наш собеседник.
Околовластные эксперты с такими оценками, как правило, не соглашаются. «С момента, когда в стране запретили деятельность ПИВТ, уже много лет как мы не замечаем никаких террористических актов, ни беспорядков во время выборов ни других отрицательных явлений», - считает бывший заместитель директора ЦСИ Сайфулло Сафаров.
Ликвидация исламской оппозиции привело и к ухудшению взаимоотношений между Душанбе и Тегераном, который ранее считался одним из основных партнеров и патронов Душанбе. После того, когда в декабре 2015 года Мухиддин Кабири был приглашен на Исламскую конференцию в Тегеран и появилась его фотография с верховным лидером Ирана Аятолла Хаменеи, таджикские власти резко поменяли свое отношение к этой стране. С этого периода на государственных каналах Таджикистана Иран начали обвинять в развязывании гражданской войны в Таджикистане и поддержке запрещенной в стране ПИВТ во время вооруженного противостояния.
Формирование врага и закручивание гаек
Независимый журналист из Душанбе отмечает, что несмотря на реальность или выдуманость обвинений против исламской партии, власть смогла формировать для себя образ внешнего врага и «закрутить гайки» внутри страны.
«Общество восприняло арест в отношении крупнейшей оппозиционной партии как сигнал о том, что любого кто выступит против, ожидает такая участь. Пока этот механизм работает в пользу властей, но вряд ли он окажется эффективным в долгосрочной перспективе», - полагает собеседник Радио Озоди.
