Прошло более месяца со дня прихода к власти в Афганистане движения “Талибан”. Реальность, с которой смирились практически все соседи Афганистана, за исключением Таджикистана, не желающего признавать правительство талибов и выражающего озабоченность за судьбу этнических таджиков этой страны. Но если для Душанбе это движение создало причину для тревоги и дополнительную угрозу у границ, то для Исламабада открыло новые политические возможности.
“Правильная” ставка
«Возможно, впервые в своей истории Пакистан имеет глобальное влияние, поскольку такие важные страны как Китай и Россия, рассчитывают на его лидерство в оказании помощи заинтересованным сторонам Афганистана, чтобы совместно управлять при новом раскладе во взаимосвязанном центральном и южно-азиатском регионе, которое их волнует», - пишет аналитический портал The Express Tribune. Издание отмечает, что события в Афганистане подтвердили верную позицию Пакистана, которая заключалась в поддержке “Талибан”, а после подписания ими соглашения с США в феврале 2020 года и приглашения в Россию, Китай и Иран, эта позиция стала восприниматься нормой на глобальном уровне.
Повышенную значимость Пакистана при новой реальности можно было заметить и во время последнего саммита ШОС, где это страна наряду с Ираном, Китаем и Россией была активно вовлечена в обсуждение политического будущего Афганистана. Кроме того, премьер-министр Пакистана Имран Хан на встрече с Эмомали Рахмоном заявил, что обсудит с талибами вопрос формирования инклюзивного правительства. Но в то же время сделал оговорку, сказав, что его страна может только советовать, а не приказывать движению. Вместе с тем, Исламабад остается единственным игроком региона, напрямую оказывающим влияние на “Талибан”.
На это указывает тот факт, что первым высокопоставленным зарубежным гостем в Кабуле 4 сентября стал руководитель Межведомственной разведки Пакистана ISI генерал Фаиз Хамид. Только после его прибытия в Афганистан талибы объявили о формировании своего правительства.
Зачем Пакистану Афганистан
Российский эксперт по Афганистану Андрей Серенко в своем телеграмм-канале отмечает первоочередные цели Пакистана в талибском Афганистане:
- Признание талибским правительством Афганистана "линии Дюранда" в качестве официальной государственной границы между Афганистаном и Пакистаном.
- "Полное изгнание" Индии из Афганистана (предельное ограничение любого индийского присутствия в этой стране).
- Возвращение афганских беженцев из Пакистана в Афганистан (несколько миллионов человек), включая созданную под них инфраструктуру радикальных медресе.
Официальный Кабул все это время отказывался признавать 1500-километровую линию Дюранда в качестве международной границы с Пакистаном, претендуя на пуштунские территории северо-запада Пакистана.
Индия, в свою очередь, традиционно выступала в поддержку антиталибской коалиции, и ее позиция по сей день остается неизменной.
«Пакистан враждует с Индией, и Афганистан превращается в глубокий тыл пакистанской армии, где можно за маленькие деньги нанимать десятки тысяч пусть плохо обученных, но храбрых и фанатичных бойцов. Контроль над Афганистаном позволяет Исламабаду давить на недружественный Иран, а также пресекать любые попытки Таджикистана и Узбекистана играть какую-то роль на севере страны. Ну, и в перспективе – афганские природные ресурсы (нефть, газ, литий, лазурит, изумруды, железо и медь), которые совсем не помешают для роста пакистанской экономики. Плюс сверхдешёвая, пусть и неквалифицированная, рабочая сила», -пишет российский журналист Евгений Трифонов в своей колонке.
Автор отмечает, что контроль над афганским «Талибаном» важно Пакистану и для того, чтобы не допустить его объединение с ТПП (Техрик-е Талибан Пакистан) или пакистанскими талибами, которые контролируют горные районы пакистанской федеральной территории. Поскольку их объединение означало бы создание огромного Пуштунистана, который стал бы угрозой самому существованию Пакистана.
«Пакистан преувеличивает свое влияние»
Однако среди экспертов есть мнение, что Исламабад преувеличивает свое влияние на «Талибан». “Очевидно, что визит главы разведки Пакистана был не просто так и он решал какие-то вопросы и это совпало с внутренними проблемами талибов. Но с учетом того, что визит не скрывался и имел публичный характер можно предположить, что Пакистан хотел показать свое влияние всем странам и позиционировать себя посредником между крупными игроками и Талибан”, - говорит директор Центра изучения современного Афганистана Омар Нессар. Влияние Пакистана на Талибан, по словам эксперта, объясняется и тем, что многие лидеры талибов находятся практически в заложниках в пакистанских тюрьмах, поэтому насколько сохранится такое влияние, остается вопросом.
“Многое зависит от того, насколько талибам удастся наладить контакт с другими странами. Если будет как в 90-х, когда только Пакистан признавал их власть и они от него зависели, то талибы будут вынуждены слушаться Пакистан. Но если им удастся выйти из изоляции, то влияние Исламабада ослабнет”, - полагает эксперт.
Правление талибов в 90-е признавали ОАЭ, Саудовская Аравия и Пакистан. Исламабад неоднократно отрицал поддержку движения публично. В то же время многие афганцы, которые присоединялись к движению, получали образование именно в религиозных школах Пакистана. Также эта страна была последней, которая разорвала дипломатические связи с группировкой.
Опасность и перспективы
Независимый политолог Парвиз Муллоджанов говорит, что Пакистан с самого начала выбрал опасную стратегию, поскольку экстремистские медресе на территории этой страны и пуштунское меньшинство, которое по количеству больше чем в Афганистане в перспективе могут создать для Исламабада и большие проблемы. “Они исходили из того, что если у пуштунов Афганистана будет свое государство, то они не будут претендовать на то, чтобы в Пакистане создать свое государство. Но нет никакой гарантии, что они завтра не будут поддерживать пуштунов Пакистана и не поднимут вопрос линии Дюранда. Поэтому с самого начала это стратегия была непродуманной и контрпродуктивной”, -отмечает Муллоджанов.
По его словам, если даже Исламабад достигнул временную геополитическую победу, то создал для себя большие финансово-экономические трудности, связанные с содержанием Афганистана.
Однако если одни эксперты считают, что политика Пакистана подрывает безопасность на границах с Центральной Азией, то с точки зрения других, может открыть и экономические возможности.
Омар Нессар отмечает, что Пакистан видит в Афганистане окно в Центральную Азию. Если в Афганистане удастся реализовать крупные экономические проекты Китаю и Пакистану, то это будет втягивать в свою орбиту и Центральную Азию. Это будет не навязывание, а естественный экономический процесс, который может создать некий экономический стимул, угрожающий другим геополитическим проектам, связанным с Центральной Азией”, - полагает Нессар. Однако такой расклад, по его словам, возможен только в случае, если талибы смогут сохранить контроль.
