Лед в отношениях между Душанбе и Ташкентом растаял, и президент Узбекистана Шавкат Мирзияев 9-10 марта отправляется в Таджикистан в знак того, что в отношениях между государствами наступила оттепель.
Мирзияев налаживает дружественные отношения со странами Центральной Азии, как только он стал лидером Узбекистана в сентябре 2016 года. Это немалый подвиг, поскольку покойный президент Узбекистана Ислам Каримов до своей смерти в 2016 году немало сделал для того, чтобы испортить связи с соседними странами с тех пор как все пять центральноазиатских государств провозгласили независимость в конце 1991 года.
Мирзияев в 2017 году посетил Туркменистан, Казахстан и Кыргызстан, но не Таджикистан. По некоторым предположениям, между Ташкентом и Душанбе возникли проблемы, с которыми необходимо было разобраться до того, как новый президент Узбекистана отправится на встречу с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Но, возможно, просто потребовалось больше времени, чтобы обе страны привыкли к мысли о том, что они могут быть друзьями.
Отношения Узбекистана с Таджикистаном были охарактеризованы как плохие или напряженные, но эти определения в равной мере могут относиться и к отношениям Узбекистана с любым из его соседей во время правления Каримова. На самом деле узбекско-таджикские отношения были совершенно скверными. Время от времени их правительства активно работали против интересов друг друга.
УКРЫВАЯ ВРАГА
Корни плохих связей между правительствами Узбекистана и Таджикистана, или, точнее, между Каримовым и Рахмоном, лежат в гражданской войне в Таджикистане 1992-1997 годов.
Каримов решительно поддержал правительство Таджикистана в борьбе с оппозиционными силами, среди которых доминировала Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). В сентябре 1992 года Каримов направил обращение к Всемирному форуму таджиков в Душанбе, в котором утверждалось, что «тесные связи между узбеками и таджиками, основанные на общих обычаях, традициях и культурном сходстве, являются неоспоримым фактом». В декабре 1992 года Верховный Совет Узбекистана одобрил отправку батальона в Таджикистан, чтобы поддержать правительство и его нового лидера Эмомали Рахмона (тогда Рахмонова), который на тот момент даже не был у власти. Узбекские военнослужащие оставались в Таджикистане до окончания гражданской войны.
Каримов не хотел, чтобы «исламисты» пришли к власти в Таджикистане, и он был не единственным в этом. Полковник Махмуд Худойбердиев, командующий Первой бригадой таджикской армии, также выступал против таджикской оппозиции, в частности ПИВТ, имевшей право голоса в таджикиском правительстве. В результате мирного соглашения, подписанного в Москве в июне 1997 года, оппозиция получила 30 процентов должностей в правительстве.
Каримов и Худойбердиев оценивали эти итоги как поражение. Худойбердиев мобилизовал свое подразделение в августе 1997 года и отправился в таджикскую столицу, но мятежный полковник был отброшен. Он и его войска исчезли, но ненадолго. 4 ноября 1998 года Худойбердиев вторгся в северный Таджикистан. Через четыре дня он был вынужден отступить и снова исчез.
Казалось очевидным, что Худойбердиев объявился из Узбекистана и снова туда убежал. 12 ноября президент Рахмон выступил перед парламентом Таджикистана, заявив, что у него есть доказательства того, что Каримов помог мятежникам. Рахмон тогда заявил, что руководство Узбекистана хочет взять под контроль весь Таджикистан.
Власти в Ташкенте категорически отрицали какую-либо связь с Худойбердиевым и выражали негодование из-за этих обвинений. Затем Узбекистан вывел свой батальон из Таджикистана «по финансовым соображениям» и перебросил часть этих войск на границу с Таджикистаном.
16 февраля 1999 года в Ташкенте произошла серия взрывов. Правительство Каримова тут же обвинило исламистских экстремистов в нападении и инициировало репрессии, в ходе которых тысячи мусульман были задержаны, тысячи других бежали из страны.
В мае 1999 года в горах в районе Тавильдара в центральном Таджикистане произошла перестрелка. Процесс разоружения всё еще продолжался в Таджикистане, и официальные лица опасались, что это является еще одним нарушением мирного соглашения. Представители правительства на месте происшествия обнаружили несколько тысяч узбеков, которых таджикские власти назвали беженцами. Многие прибыли в Тавильдару после начала репрессий в Узбекистане, но не все. Тавильдара являлся опорным пунктом оппозиции в Таджикистане во время гражданской войны, а в мае 1999 года один узбек здесь присоединился к войскам ПИВТ в ходе войны. Звали его Джумабай Ходжиев, он более известен как Джума Намангани.
Перестрелка произошла, когда некоторые члены узбекской группы решили, что у них есть шанс вернуться домой по амнистии от узбекского правительства; началась драка с другими, которые отказались покинуть Таджикистан.
Последний этап разоружения Таджикистана был намечен на начало августа. Правительство и оппозиция попросили Намангани и его группу уйти. Они ушли. Спустились с гор на юг Кыргызстана в начале августа и захватили там поселок. Правительства Кыргызстана и Узбекистана призвали таджикские власти принять меры в отношении этих боевиков, но таджикское правительство отрицало какую-либо связь с боевиками и настаивало на том, что они не могли прибыть из Таджикистана.
Власти Кыргызстана выплатили боевикам выкуп, чтобы освободить жителей поселка и некоторых военнослужащих, которые пошли на переговоры с боевиками. Боевики ушли, но вскоре вернулись в большем количестве, объявив себя Исламским движением Узбекистана (ИДУ) и заявив о цели свержения режима Каримова в Узбекистане.
В конце концов таджикские власти признали, что ИДУ присутствует в районе Тавильдара, и они, как сообщалось, заключили сделку по перевозке ИДУ из Таджикистана в Афганистан.
Каримов был в ярости из-за того, что Таджикистан не уничтожил ИДУ в Тавильдаре, хотя, справедливости ради надо заметить, что Тавильдара был разгромлен во время гражданской войны, правительственные войска все еще не могли его захватить и удержать. Каримов заявил, что ИДУ вернется. Летом 2000 года его участники снова напали на юг Кыргызстана и еще на восточную часть Узбекистан на этот раз. Таджикистан отказался атаковать базы ИДУ на своей территории.
Узбекистан установил наземные мины вдоль границ Кыргызстана и Таджикистана, из-за которых на протяжении многих лет гибли или калечились гражданские лица. В ноябре 2009 года посол Узбекистана в Таджикистане Шокосим Шоисламов заявил, что его правительство не намерено разминировать пограничную зону.
«Эти мины в горах никому не мешают, и нормальному человеку в подобных труднодоступных местах делать нечего, - сказал Шоисламов, - Туда идут только те люди, которые хотят незаконно пересечь границу, вот против именно этих лиц на отдельных участках нашей с Таджикистаном границы и установлены мины».
Намангани был убит в Афганистане в ноябре 2001 года. Местонахождение Худойбердиева неизвестно, но таджикские официальные лица несколько раз говорили, что, по их мнению, он был в Узбекистане. В ноябре 2013 года таджикские вертолеты «заблудились» на территории Узбекистана, некоторые тогда предположили, что таким образом искали лагерь, где якобы находился Худойбердиев.
ШПИОНАЖ
Из всех заключенных в тюрьмах Узбекистана, обвиненных в шпионаже, больше всего тех, кто был осужден за шпионаж в пользу Таджикистана. Многие из них женщины, некоторые даже матери, такие как 36-летняя Алана Ким, приговоренная в августе 2017 года к 10 с половиной годам тюрьмы за шпионаж для правительства Таджикистана. Узбекское государственное телевидение посвятило не одну программу предполагаемому шпионажу Таджикистана в Узбекистане.
Таджикистан не сажал столько людей в тюрьму по обвинению в шпионаже в пользу Узбекистана, но некоторые все же были. Такие как Боймурад Анаров, этнический узбек, осужденный в январе 2010 года за предоставление Узбекистану информации о гидроэнергетических объектах Таджикистана - Сангтуды-1 и Нурек.
ПЛОХОЙ СОСЕД
Было также множество критических замечаний, которыми обменивались Ташкент и Душанбе на протяжении многих лет.
30 ноября 1998 года, продолжая отрицать причастность к набегу Худойбердиева на северный Таджикистан, Каримов заявил, что количество наркотиков, конфискованных вдоль кыргызских и узбекских границ с Таджикистаном, было доказательством того, что правительство и силовые органы Таджикистана вовлечены в незаконную торговлю наркотиками.
Таджикистан неоднократно жаловался на то, что Узбекистан в одностороннем порядке демаркирует границу, без уведомления таджикских властей строит дозорные башни и пограничные пункты.
В адрес пограничников обеих стран звучали взаимные обвинения в разных трансграничных преступлениях.
Ташкент заявлял, что алюминиевый завод в Таджикистане загрязняет воздух в Узбекистане и сбрасывает загрязненную воду вниз по течению. Уже тогда существовал многолетний спор о правах на воду и потребности в гидроэнергетике, который в течение многих лет разделял Узбекистан и Таджикистан.
Два правительства пошли на многое, чтобы демонизировать друг друга, и всё это отражалось в государственных СМИ двух стран. Поэтому, если Мирзияев не спешил ехать в Таджикистан, то это может быть связано с тем, что мысль об таджикско-узбекской дружбе потребовала определенного времени.
Мнения, выраженные в публикации, необязательно отражают позицию редакции Азаттыка.
Брюс Панниер. Перевела с английского Анна Клевцова.
