Изначальный шок, который испытали Соединенные Штаты от внезапного вмешательства России в гражданскую войну в Сирии, прошел. У американских журналистов и аналитиков появилась передышка, и они могут спокойно разобраться в том, какие цели преследует Владимир Путин в Сирии. Сможет ли он их добиться в одиночку или ему потребуется содействие Запада и, в первую очередь, США? Если второе, то каковы перспективы налаживания сотрудничества? Если первое, то насколько велики шансы на то, что односторонние действия Кремля обернутся серьезной конфронтацией с Западом и арабскими членами коалиции?
До всякой кооперации с российскими вооруженными силами, американцам хотелось бы просто обезопасить свои самолеты от случайных столкновений с российской авиацией, работающей в Сирии. С этой целью 21 октября стороны подписали меморандум о взаимопонимании, подробности которого, по настоянию Москвы, не подлежат разглашению. Выделены частоты, на которых смогут переговариваться американские и российские летчики; на земле организована система срочной связи; сформирована рабочая группа, на которую возложено осуществление дальнейших консультаций. Ничего более важного, как создание зон ведения совместных боевых действий или обмен оперативной информацией, пока не предусматривается, подчеркивает Пентагон. Однако в Москве заместитель министра обороны Анатолий Антонов сообщил, что предполагается также выработать механизм оказания Америкой и Россией взаимной помощи друг другу в кризисных ситуациях.
Кажущиеся подвижки в военной области в одном регионе Россия не распространяет на другие точки земного шара, что вызывает у американцев известный пессимизм относительно прочности соглашения по Сирии. 29 октября два российских самолета приблизились на опасное расстояние к американскому авианосцу "Рональд Рейган", курсировавшему в Японском море. С палубы были подняты четыре "хорнета", которые отогнали незваных пришельцев. Операция перехвата, согласно официальной сводке, была выполнена в пределах нормы безопасности. Облеты американских кораблей, нежели просто приближение к ним, вроде тех, что осуществила Россия в Черном море во время операции по захвату Крыма, Пентагон охарактеризовал как "провокации".
Возвращаясь к Сирии, Кремль силится представить октябрьский меморандум о взаимопонимании как активную форму сотрудничества с США, а может быть, даже как совместные воздушные учения, якобы имевшие место 3 ноября. Вашингтон был вынужден уточнить, что в тот день в небе над южным районом Сирии произошли трехминутные переговоры между американским и русским летчиками в соответствии с регламентом, установленным названным меморандумом. Лучше было проверить его работоспособность в штатной ситуации, чем в экстренной. Ничего более. Как указал высокопоставленный представитель Пентагона, подлинное военное сотрудничество с Россией полностью заморожено после аннексии Крыма.
На днях российские военные открыли еще одну базу в городе Тияс неподалеку от Пальмиры, которая является оплотом "ИГИЛ". Таким образом, теоретически увеличивается вероятность того, что союзная авиация и Россия начнут бомбить одни и те же объекты. Пока что это совсем не так, что в очередной раз подтвердила в среду на слушаниях в Конгрессе заместитель госсекретаря Виктория Нуланд. В то же время, как пишет в Daily Beast военный обозреватель издания Дэвид Экс, США впервые развернули в Турции самолеты F15С, предназначенные для ведения воздушного боя. Поскольку у "ИГИЛ" авиации нет, то не просто вероятным, а единственно мыслимым их противником могут быть только российские самолеты, убежден обозреватель. При этом Россия, в свою очередь, переправила в Сирию истребители Су-30, тоже предназначенные для воздушного боя. Кто, позволительно спросить, является их вероятным противником?
Ну а что по поводу перспектив взаимодействия США и России на дипломатическом фронте? "Из Путина миротворец как из собачьего хвоста сито", – заявляет аналитик журнала Foreign Policy, в прошлом офицер британской армии Эмиль Симпсон. Не за тем, дескать, Путин полез в Сирию, чтобы устанавливать мир. Ни в ближайшей, ни в отдаленной перспективе. Да и политическая ситуация в Сирии, объективно говоря, не содержит предпосылок к полюбовному исходу: уж слишком много игроков настроены по-прежнему на победу, а не на почетную ничью, а без их на то согласия урегулирование невозможно. Так, как Симпсон, в Вашингтоне думают многие. Хотя и высказываются менее запальчиво. Собеседник РС – эксперт "Фонда защиты демократий" Борис Зилберман:
– Есть ли шансы на то, что США и Россия будут сотрудничать по Сирии? Есть ли шансы на то, что они вступят в конфронтацию? И какой сценарий более вероятен – кооперативный или конфликтный? Шансы на сотрудничество, как я это вижу, самые минимальные. Шансы на конфронтацию тоже очень небольшие. Но при этом вероятность конфликта выше, чем вероятность сотрудничества. Эта последняя оценка базируется на том, что администрация Обамы в какой-то момент захочет защитить воздушное пространство своего союзника Турции или создать бесполетную зону на севере Сирии; и в одном, и в другом случае интересы Америки и России могут войти в противоречие. Если этого не произойдет, то кооперация не пойдет дальше меморандума о предупреждении столкновений в воздухе; собственно, сухопутные силы обеих сторон в Сирии крайне малочисленны, и о стычках между ними речи не идет. По умолчанию Вашингтон и Москва могут поделить Сирию на негласные сферы влияния: российская – в алавитском районе на западе страны, американская – на востоке и северо-востоке, где курды борются за первенство с "Исламским государством". Явное же, официальное политическое сотрудничество Вашингтона и Москвы упирается в непреодолимое, на мой взгляд, препятствие в лице Башара Асада: одна сторона требует его отстранения, другая столь же непреклонна в стремлении сохранить его у власти.
– Непохоже также, что США и Россия смогут добиться прорыва по Сирии на переговорах в расширенном формате, которые стартовали на прошлой неделе в Вене?
– Из того, что нам стало известно о первом раунде многосторонних венских переговоров, то США и Россия на нем не доминировали; скорее, он проходил под знаком противоборства Ирана и арабских стран, в первую очередь Саудовской Аравии. Ни Тегеран, ни Эр-Рияд не настроены миролюбиво. Они намерены вложиться по максимуму в достижение победы силой оружия, что бы там ни утверждали сверхдержавы об отсутствии военного решения сирийской проблемы. Иран, кстати, сделал официальное заявление, что не намерен вести диалог с США о Сирии без согласования его с Дамаском. Персы и арабы убеждены, мне кажется, что если у проблемы нет, в принципе, военного решения, то у нее нет и решения политического, – полагает Борис Зилберман.
Экспертное сообщество в США, по понятным причинам, сосредоточено на американо-российском противостоянии и почти не замечает другой участок, на котором вследствие интервенции России в Сирии тоже может вспыхнуть опасный конфликт. Речь идет об Израиле. 30 октября израильские ВВС, в соответствии с давней стратегической установкой, атаковали сирийскую автоколонну, доставлявшую военные припасы ливанской "Хезболле".
Военное сотрудничество Ирана и Сирии с "Партией бога" – предмет постоянного беспокойства для Израиля. До появления в Сирии российских самолетов и средств ПВО все воздушное пространство страны было фактически вотчиной израильской авиации. И в дальнейшем от беспрепятственного доступа к сирийскому воздушному пространству Израиль не может отказаться в свете своих базовых национальных интересов. Более того, российские самолеты, развернутые в Сирии, совершили за последние две недели ряд боевых вылетов в районе Голанских высот; в одном из рейдов были атакованы объекты, располагавшиеся всего в десяти километрах от границы с Израилем. Россия, убеждены в Тель-Авиве, среди прочего проверяет Израиль на прочность. Что если российские самолеты подлетят еще ближе к границе или случайно пересекут ее, прежде чем будут перехвачены? Никто в израильском командовании не готов отвечать на этот вопрос, писал 2 ноября авторитетный израильский сайт Al-Monitor.
Евгений Аронов, Радио Свобода