На этой неделе в Узбекистане был освобожден известный правозащитник Ганихон Маматхонов, удерживавшийся в заключении на протяжении восьми лет по обвинениям в мошенничестве и взяточничестве – по мнению некоторых, эти обвинения были политически мотивированы.
Ганихон Маматхонов – еще один человек в числе нескольких известных активистов, оппозиционных деятелей и журналистов, вышедших на свободу из узбекских тюрем в течение года с момента прихода к власти президента Шавката Мирзиёева. Администрация президента также исключила около 16 тысяч человек из так называемого «черного списка» потенциальных религиозных экстремистов и пообещало помочь в социальной реабилитации.
Освобожденный из тюрьмы после 8 лет заключения гражданский активист Ганихон Маматхонов. 16 октября 2017 года
Такие шаги – в сочетании со скромными экспериментами «свободы», как например, ток-шоу в прямом эфире и обещанная отмена выездных виз, – вселили в некоторых надежду на готовность нынешнего узбекского режима следовать более либеральной политике, нежели та, которую проводил покойный президент Ислам Каримов.
«ФАЗА НАДЕЖДЫ»
Правозащитные группы и эксперты приветствовали осторожные шаги, однако призвали к более широким и основательным реформам.
– Это определенно фаза надежды, – говорит исследователь по Центральной Азии международной правозащитной организации Human Rights Watch (HRW) Стив Свердлов.
Бывший законодатель Самандар Куканов,независимый журналист и брат лидера оппозиции Мухаммад Бекжан, вышли на свободу после 23 и 18 лет за решеткой соответственно. Совсем недавно независимый журналист Солиджон Абдурахмонов и правозащитник Азам Фармонов были выпущены на свободу за несколько дней до освобождения Маматхонова.
https://gdb.rferl.org/D9F2B13A-A799-4967-AB57-EE6A287D42D9_cx17_cy18_cw83_w650_r1_s.jpg
– Число [освобождений] значительно выше каримовских времен, когда в среднем в год освобождались один или два политзаключенных, – говорит Свердлов.
Однако недавние освобождения в стране, где тысячи других продолжают томиться в тюрьмах по политически сфабрикованным делам, являются лишь каплей в море, отмечает Свердлов. По словам эксперта, освобождения придали оптимизм, что «Мирзиёев освободит еще большее число в ближайшие пару месяцев», поскольку 8 декабря Узбекистан будет отмечать 25-ю годовщину Конституции.
ТОК-ШОУ И ВЫЕЗДНЫЕ ВИЗЫ
Узбекские власти также сделали некоторые осторожные шаги по ослаблению других ограничений, например, позволив жестко контролируемому государственному телевидению показывать в прямом эфире ток-шоу, на которых правительственные чиновники участвуют в дебатах с журналистами. Эфиры программ появились в начале апреля после того, как Мирзиёев публично потребовал, чтобы государственное телевидение заканчивало с подхалимством публичных должностных лиц и сосредоточилось на проблемах простых граждан страны.
Однако в августе показ ток-шоу в прямом эфире был внезапно прекращен властями.
Узбекистан также объявил, что начиная с января 2019 года, будут отменены выездные визы. Требование о выездных визах издавна используется властями для того, чтобы помешать выезду правительственных критиков за границу. Также это, по сути, средство для получения взяток коррумпированными чиновниками.
В отличие от своего предшественника, десятилетиями ослаблявшего региональные связи, Мирзиёев, как можно заметить, ищет пути улучшения отношений со своими среднеазиатскими соседями: открывает границы, восстанавливает транспортные связи и упрощает визовые процедуры. Он много раз посещал Туркменистан, Казахстан и Кыргызстан, подписывал торговые и инвестиционные сделки и разрешал пограничные споры. Все эти изменения были названы наблюдателями узбекской «оттепелью».
– Это отнюдь не обозначает, что Узбекистан совершил прорыв в демократии или правах человека, но планка в Узбекистане настолько низка, то даже такие небольшие изменения имеют большое значение, – говорит Бахтиер Нишонов, заместитель директора по Евразии в Международном республиканском институте в Вашингтоне.
Хотя большинство освобожденных заключенных уже отбыли почти весь свой тюремный срок, Нишонов отмечает, что во времена Каримова сроки наказания для политических заключенных, как правило, продлевались.
Узбекистан по-прежнему жестко контролирует государственные СМИ и практически ликвидировал независимые СМИ и политическое инакомыслие. Публично критиковать или оспаривать Мирзиёева или его политику осмеливаются лишь немногие.
Ссылаясь на рассказы недавно освобожденных заключенных и членов их семей в Узбекистане, Свердлов говорит, что избиения и другое жестокое обращение с заключенными по-прежнему очень распространено. По словам Стива Свердлова, бывший заключенный рассказал ему, что в апреле тюремный персонал «жестоко избил» заключенных в бекабадской тюрьме, предположительно, чтобы они не жаловались во время посещения узбекского омбудсмена по правам человека.
Однако Свердлов, который посетил Узбекистан в августе, говорит, чтоблагодаря беспрецедентному шагу властей, HRW получил доступ к высокопоставленным правительственным чиновникам, гражданским активистам и членам семей нынешних политических заключенных.
Остается неясным, привлечен ли какой-либо чиновник к суду за жестокое обращение с заключенными, незаконный арест активистов или помещение людей в черные списки.
ПОПЫТКА УЛУЧШЕНИЯ ИМИДЖА СТРАНЫ
Охарактеризованный некоторыми как новый президент из старой гвардии, Мирзиёев был в числе приближенных Каримову в течение двух десятилетий и являлся премьер-министром с 2003 года. Все это время Мирзиёев никогда не рассматривался наблюдателями как сторонник демократических реформ.
Эксперты в целом согласны с тем, что, по крайней мере, Мирзиёев серьезно относится к улучшению имиджа Узбекистана за рубежом, особенно для привлечения иностранных инвестиций для развития экономики страны.
По мнению старшего аналитика IHS Country Risk Analysis and Forecasting Алекса Меликишвили, тюремные освобождения и сокращение «черного» списка – лишь «косметические меры», но они также указывают на определенную готовность Ташкента ослабить социальный контроль.
Журналист Бобомурод Абдуллаев
Тем не менее Меликишвили предупреждает, что другие события, в том числе арест независимого журналиста Бобомурода Абдуллоева в сентябре, «свидетельствуют о том, что разговоры о «мирзиёевской оттепели» преждевременны».
Так следует ли наблюдателям из Узбекистана понизить свои ожидания или, по крайней мере, умерить их, чтобы дать Мирзиёеву возможность разрушить репрессивную политическую систему, созданную его предшественником?
Меликишвили и Нишонов говорят, что Мирзиёев признает, что его власть контролируется службами безопасности эпохи Каримова и людьми, которые оказывают значительное влияние на политику и бизнес. Меликишвили приводит пример руководителя службы национальной безопасности (СНБ) Рустама Иноятова как возможного тормоза реформ.
– Несмотря на то, что Мирзиёев предпринял некоторые шаги, чтобы ослабить Иноятова, например, вернул контроль над внутренними войсками из Службы национальной безопасности в МВД, оппозиция его повестки реформ в службе безопасности и части правоохранительных органов по-прежнему высока, - говорит Меликишвили.
Только сам Мирзиёев, судя по всему, знает, ограничатся ли запланированные изменения освобождением политических заключенных и недолговечным ослаблением государственного права на свободу слова. Если на этом все и закончится, то, это скорее всего не будет способствовать убеждению критиков в стране и за рубежом в том, что Шавкат Мирзиёев – человек, который изменит Узбекистан к лучшему.
Материал казахской службы Радио Свобода