Преемник КГБ Таджикской ССР - орган, наделенный правом ведения предварительного следствия, дознания, оперативно-розыскной и разведывательной деятельности, впоследствии стал влиять практически на все сферы жизни общества, говорят эксперты.
За 30 лет деятельности Государственного комитета национальной безопасности Тажикистана сменилось четверо руководителей, сменился офицерский состав, изменились технические возможности и влияние этой структуры на жизни общества. Один из фактов свидетельствующий о степени влияния ГКНБ является то, что уже одиннадцать лет комитет возглавляет одно и то же лицо - генерал-полковник Саймумин Ятимов. Он считается одним из самых влиятельных чиновников и политических долгожителей Таджикистана, не имеющий при этом родственных связей с политическим руководством страны.
Международные эксперты и оппоненты официального Душанбе сетуют, что именно с его назначением в 2010 году начался процесс ожесточения контроля государства над религией, оппозицией, СМИ и гражданским обществом. Мнение, которое официальный Душанбе не признает, но и не опровергает.
Закон и реальность
Деятельность ГКНБ Таджикистана регламентируется законом “Об органах безопаности Республики Таджикистан”. Согласно закону, комитет проводит в пределах своей компетенции государственную политику в сфере обеспечения национальных интересов, охраны государственной границы, регилирует и управляет сферой обеспечения безопаности личности, общества и государства и.т.д. Закон обязывает функционировать данный орган основываясь на принципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина, гуманизма, равенства перед законом, беспартийности и.т.д.
Это те нормы, за нарушение которых Таджикистан в целом, и ГКНБ республики в частности, подвергаются систематической критике.
“ГКНБ Таджикистана за последние два десятилетия распространил свое влияние на все обществественные сферы – от религии до СМИ, от госграниц до тюрем и экономической деятельности, что негативно сказывается на жизни граждан Таджикистана. Когда правоохранительные структуры самовольно задерживают журналистов, оппозиционеров, и религиозных деятелей, спецслужбисты находятся на передовой в деле нарушения прав человека, занимаясь похищением своих граждан из России, Турции и Ирана. Внутри страны спецслужбы установили тотальный контроль над неправительственным сектором, в результате чего много организаций гражданского общества и СМИ перестали функционировать”, - говорит эксперт по правам человека в Центральной Азии и профессор Университета Южной Калифорнии Стив Свердлов. Эксперт указывает на давления на родственников оппозиционеров, которых принуждают покинуть Таджикистан и на наличие политических заключенных, которых Душанбе отказывается освобождать, несмотря на призывы международного сообщества.
Органы безопасности Таджикистана как правило игнорируют критику в свой адрес, а все аресты и задержания связывают с борьбой против терроризма и иными преступлениями.
Ограничение активности
С 2015 года в Таджикистане прекратили свою деятельность десятки независимых СМИ в том числе, газеты «Сугд», «Факты и комментарии», «Нури зиндаги», «Чомеа», «Миллат», «Нигох», информагентства TojNews и «Озодагон».
В опубликованном 20 апреля 2021 года Всемирном индексе свободы прессы говорится, что власти Таджикистана, следуя российской модели, использовали пандемию коронавируса в качестве основания для ограничения доступа журналистов к источникам информации и работе на месте событий. «Любая «ложная» или «неточная» информация в СМИ об инфекционных заболеваниях в этой стране может повлечь штраф в размере до двух минимальных заработных плат или 15 суток ареста», пишут «Репортеры без границ». В организации не исключают: цель властей заключалась в том, чтобы заставить журналистов подвергать самоцензуре любую информацию о COVID-19, которая не поступала из официальных источников.
В 2015 году власти Таджикистана обвинили руководство Партии исламского возрождения Таджикистана в причастности к попытке военного мятежа бывшего замминистра обороны страны Абдухалима Назарзода. Были арестованы все члены руководящего состава ПИВТ, двое заместителей председателя исламской партии – Саидумар Хусейни и Мухаммадали Хаит были приговорены к пожизненному заключению. Верховный суд Таджикистана объявил ПИВТ террористической организацией. Руководство исламской партии категорически отвергает все обвинения в причастности к попытке мятежа. Кроме того, родственники заключенных и международные правозащитные организации сообщают о систематических пытках в колонии.
Власти Таджикистана в 2015 году создали Единый коммуникационный центр– якобы для обеспечения национальной безопасности и борьбы с терроризмом и экстремизмом. Центр обошелся бюджету страны в $50 млн и дал правительству и спецслужбам практически неограниченные возможности по контролю всех видов связи в стране. Это позволило спецслужбам напрямую прослушивать все разговоры, контролировать и отслеживать интернет-трафик и выборочно отключать компании и отдельных пользователей по собственному желанию.
В октябре 2016 года Маджлиси намояндагон- нижняя палата парламента Таджикистана одобрила проект Закона Республики Таджикистан «О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Таджикистан «Об органах национальной безопасности». Тогда Саймумин Ятимов, председатель ГКНБ Таджикистана, предложил в исключительных случаях предоставить сотрудникам госбезопасности право без согласия жителей и судебного ордера входить в дома граждан». Однако спустя год поправки в закон были отменены.
«Центральная роль ГКНБ»
Эксперт по Центральной Азии из Техасского университета A&M Эдвард Лемон отмечает, что ГКНБ Таджикистана в качестве голоса, который систематически сообщает режиму об угрозах, сыграл ключевую роль в движении режима в сторону закрытости. «Я думаю, что именно в период Ятимова эта структура способствовала движению в направлении авторитаризма. Мы наблюдали то, как оппозиционная ПИВТ была объявлена террористической, многие оппозиционные деятели оказались за решеткой, началась кампания против тех, которые считались чрезмерно религиозными, а также против журналистов, ученых, правозащитников и общественных объединений, которые оказались под давлением», - отмечает эксперт.
Однако, по словам политолога из Душанбе, который поделился мнением на условиях анонимности опасаясь за свою безопасность, оценивать роль ГКНБ Таджикистана необходимо с двух точек зрения. «Для оппозиционеров и противников нынешних таджикских властей роль ГКНБ может иметь деструктивный характер. Но с точки зрения власти, спецслужбы эффективно сыграли свою роль, практически избавившись от реальных и перспективных угроз властям. Но насколько долговечным окажется такая выстроенная конструкция, это уже другой вопрос», - отмечает собеседник Радио Озоди.
Какие могут быть последствия
По мнению Эдварда Лемона, в ближайшие годы ГКНБ Таджикистана сохранит за собой приоритетный статус, а возможности критиковать действия политчиеского режима еще более сократятся.
Политолог из Душанбе считает, что деятельность таджикских спецслужб обеспечивают стабильность только в ближайшей перспективе и они не задумываются о последствиях своего нынешнего курса. “История показывает, что расширение деятельности таких структур приводили к тому, что лучшие представители общества либо погибали, либо навсегда покидали свою страну. Это приводит к уничтожению альтернативного мышления и видения будещего развития страны. И что примечательно, те кто создают такие репрессивные системы, в итоге становятся их жертвой”, - говорит эксперт.
По его словам, наиболее конструктивным подходом было бы приучить систему компромиссам и диалогам с оппонентами, создать атмосферу для появления контрэлиты, которые бы в совокупности обеспечивали стабильность в долгосрочной перспекиве.
В 2017 году коалиция из 23 неправительственных организаций в числе которых были Freedom House, Human Rights Watch, Freedom Now, Transparency International, предложили Госдепартаменту и Министерству финансов США ввести санкции против 15 должностных лиц и бизнесменов из разных стран мира, обвиняемых в нарушении прав человека и коррупции в соответствии с глобальным «Актом Магнитского». Из Таджикистана в этот список был включен председатель ГКНБ Таджикистана Саймумин Ятимов.