В конце резкой и воинственной речи, сдобренной агрессивной критикой в адрес Киева и Запада, президент России Владимир Путин заявил, что признаёт поддерживаемые Москвой сепаратистские образования, которые контролируют части Восточной Украины, независимыми государствами, и быстро подписал указ об официальном оформлении.
На протяжении ряда лет и даже в последние месяцы было распространено мнение, что Путин воздержится от такого шага. Ведь это сделает недоступным потенциально мощный рычаг влияния на Киев — Минское соглашение, нацеленное на прекращение войны, которая с 2014 года унесла жизни более 13 200 человек в Донбассе, и урегулирование конфликта между сепаратистами и правительством Украины.
Тогда почему же он это сделал? Вот некоторые возможные причины.
ЗЫБКОЕ БОЛОТО МИНСКОГО СОГЛАШЕНИЯ
Подписанное в феврале 2015 года соглашение, известное как «Второе минское соглашение», рассматривалось Москвой как способ достижения значительного влияния на украинскую политику — внутреннюю и внешнюю — путем предоставления существенной автономии поддерживаемым Россией силам, которые удерживали части Донецкой и Луганской областей — Донбасса — с весны 2014 года.
Однако у России и Украины есть фундаментальные разногласия по ключевым аспектам пакта, включая последовательность шагов по укреплению доверия, к которым призывает соглашение. Путин, возможно, уже потерял надежду на то, что соглашение когда-нибудь будет реализовано на условиях Москвы.
ИЗБЕЖАТЬ БОЛЕЕ ШИРОКОМАСШТАБНОЙ ВОЙНЫ ИЛИ ПРОСТО ОТЛОЖИТЬ ЕЕ?
Слушая обращение Путина к нации поздним вечером 21 февраля, можно простить иных за мысли о том, что он собирался объявить о крупномасштабном военном нападении на соседнее государство — что, в видении Соединенных Штатов, может случиться в любой момент, учитывая скопление более 130 тысяч российских военнослужащих близ границ Украины.
Это всё еще может произойти: длинный перечень жалоб Путина на Украину перекликается с предыдущими разглагольствованиями о стране, которая, по его словам, была созданием лидера большевиков Владимира Ленина, намекая на амбиции, которые вряд ли можно удовлетворить объявлением двух регионов страны независимыми.
Кроме того, по прогнозам некоторых аналитиков, признание станет лишь первым шагом к тому, что может стать крупной военной кампанией, направленной на свержение правительства в Киеве.
Но, по крайней мере, на данный момент Путин, возможно, рассматривает признание как способ добиться чего-то такого, что он мог бы назвать победой, избегая при этом двух крайностей — нового масштабного вторжения и последующего кровопролития, с одной стороны, и видимости сдачи позиций перед лицом украинской и западной решимости — с другой.
При этом Россия, предположительно, сможет продолжать оказывать военное давление на Украину. В самом Донбассе это давление может быть сильнее, чем когда-либо: сепаратисты претендуют на Донецкую и Луганскую области целиком, а не только на небольшие участки территории, которыми они владеют. Поэтому признание несет в себе неявную угрозу подталкивания к захвату остальных участков двух областей.
Путин, быть может, намекнул на такую вероятность, высказав в ходе своего выступления мысль о том, что некоторые части Украины должны по праву принадлежать России. Другой формой давления, по сути, является предположение, что Россия могла бы формально присоединить две территории, на что намекнули два высших помощника Путина — якобы по ошибке — на тщательно срежиссированном и транслировавшемся по национальному телевидению заседании Совета безопасности Кремля, которое предшествовало его выступлению и указу о признании.
ВНУТРЕННИЕ ПРОБЛЕМЫ
Речь Путина звучала так, как будто ее целью могла быть подготовка россиян к более агрессивным попыткам подчинить себе Украину в какой-то момент в будущем. Но в то время как постоянное и беспрецедентное подавление гражданского общества и инакомыслия ослабило оппозицию и лишило людей возможности протестовать, Путин, возможно, понимает, что для большинства россиян, борющихся с пандемией COVID и экономическими трудностями, признание поддерживаемых Москвой сепаратистов угоднее крупномасштабной войны с соседом, которого лишь немногие рассматривают в том же свете, в каком он представляет Украину своими из раза в раз повторяющимися репликами.
ОСЛАБЛЕНИЕ КИЕВА…
В глазах Кремля указ о признании нанесет значительный ущерб Украине, лишая ее части территории, спустя восемь лет после того, как Россия установила контроль над Крымским полуостровом.
Путин может надеяться, что это ослабит президента Украины Владимира Зеленского. Он с легкостью одержал победу на выборах в 2019 году после кампании, в которой одним из основных его обещаний было окончание войны в Донбассе, но не путем отказа от территории.
…И РАЗДЕЛЕНИЕ ЗАПАДА
Полномасштабное вторжение, скорее всего, укрепит единство на Западе, поддерживая решимость Соединенных Штатов и Европейского союза выступить единым фронтом.
Путин, возможно, рассчитывает, что после признания западные страны будут пытаться договориться о том, как реагировать и какие санкции вводить, особенно если Россия и сепаратисты не будут стремиться вторгнуться на территорию Донбасса, удерживаемую правительством. И если Москва начнет отводить силы от границ, хотя пока нет никаких признаков того, что последнее произойдет в ближайшее время.
СПРОВОЦИРОВАТЬ ПРОВОКАЦИЮ?
В указах Путина о признании указывалось, что Россия очень скоро направит вооруженные силы в Донбасс, по крайней мере, на ограниченный период времени, что она отрицала на протяжении почти восьми лет войны, несмотря на доказательства значительной вовлеченности российского рядового и офицерского состава.
Путин, возможно, рассчитывает на ответную военную реакцию, которая может послужить предлогом для применения силы для достижения своих целей в Украине.
«Главный вывод из этой резкой речи заключается в том, что Россия теперь предоставила себе предлог для ответных мер на "атаки" на [сепаратистов] без необходимости скрывать свое прямое военное участие», — написал в Twitter'е Сэмюэл Чарап, старший политолог аналитического центра корпорации RAND.
До сих пор «у России не было оправдания для открытого военного вмешательства даже в соответствии с ее собственными законами, но теперь оно будет. Это важный элемент повествования, которого не хватало», — написал Чарап.
Стив ГУТТЕРМАН
Перевела с английского Алиса Вальсамаки.