Власти тогда заявляли, что целью закона является устранение непомерно высоких расходов на торжества для простых людей, но некоторые эксперты и обыватели посчитали, что правительство вмешивается в частную жизнь людей.
Елена Борисова, исследователь Манчестерского университета в Великобритании, которая провела год в Согдийской области, исследовала, как этот закон повлиял на традиции и обычаи, и смог ли предотвратить лишние траты, например, на свадьбах. Радио Озоди побеседовало с Еленой Борисовой об этом законе и ее исследовании.
Радио Озоди: Елена, расскажите, пожалуйста, о своем исследовании.
Елена Борисова: Я начну с того, что я хотела бы рассказать о методологии своего исследования. Это важно для того, чтобы понимать, как я пришла к определенным выводам. Тема «танзима» возникла в процессе моего исследования, можно сказать, неожиданно для меня. Осенью 2017 года я поехала в Таджикистан на год, чтобы провести свое аспирантское исследование, посвященное теме миграции. Я хотела работать с семьями, члены которых получили запрет на въезд в Россию и вынуждены были остаться в Таджикистане и существенно переформатировать свою жизнь. По иронии судьбы, несмотря на массовые запреты на въезд, которые Россия раздавала в 2016 году, мне практически не встретились люди в такой ситуации. Как позже выяснилось, очень многие нашли выход из сложившейся ситуации и уехали обратно в Россию. Но, тем не менее, темой миграции я продолжила заниматься и решила посмотреть на то, как миграция встраивается в повседневную жизнь людей. В том регионе, где я работала, практически нет ни одной семьи, у которой не было бы никого в России. Из предыдущих исследований я знала, что миграция существенно влияет на ритуальные расходы – многие в регионе обвиняют мигрантов в том, что они постоянно «добавляют» к уже и так большим расходам на свадьбы в погоне за социальным статусом. Когда я приехала, поправки к закону о регулировании традиций как раз только что вступили в силу (я буду называть этот закон «танзим» для краткости), и конечно, очень многие постоянно это обсуждали и пытались понять, что это значит конкретно для них. Так я решила посвятить одну из глав своей книги теме свадеб и ритуальных расходов. Поскольку эта тема чувствительная, я старалась не спрашивать людей напрямую в интервью об их мнениях, но полагалась на наблюдение и неформальные разговоры.
Я провела в Таджикистане год, познакомилась и подружилась со многими людьми. В своей статье про свадьбы я рассматриваю ситуацию Фархода. Фарход - это псевдоним, а не его настоящее имя. Большую часть своего дохода Фарход получал от выступлений на свадьбах и обрезаниях. В «свадебный сезон» летом он иногда пел на свадьбах по три раза в день. Это позволяло ему содержать свою семью весь год. Его семья жила достаточно хорошо и Фарход не ездил в Россию на заработки. Но с принятием поправок к «танзиму», как вы знаете, многие ритуалы были значительно урезаны или вовсе запрещены. Так, например, писар-туй или обрезание, теперь стало нельзя проводить с большим количеством гостей и артистами. Количество приглашений, которые получал Фарход, резко упало и к зиме он оказался практически без дохода. Помимо этого, к его старшей дочери постоянно приходили свататься, и он не знал, что делать, потому что уж он-то точно понимал, какие расходы подразумевает свадьба. В конечном итоге, они решили выдать дочь замуж, и я стала свидетелем всех приготовлений к свадьбе, самой свадьбы и того, что было после. Этот опыт позволил мне непосредственно наблюдать, как «танзим» повлиял на ситуацию таких людей как Фарход и как люди пытаются балансировать между разными интересами и не нарушить закон, о чем я расскажу дальше.
Парадоксальным образом закон, который позиционируется как средство помочь людям справиться с ритуальными расходами, ради которых многие граждане Таджикистана долгие годы работают в тяжелых условиях в России, для музыкантов и певцов как Фарход, и для других ритуальных специалистов, сработал наоборот. Потеряв свой доход и выдав дочь замуж, Фарход вынужден был в конце концов уехать в Россию, чтобы оплатить свои долги. Это решение было для него очень непростым, ведь мы же знаем, что, по выражению самого же Фархода «Россия – не курорт».
Крик отчаяния или…?
Радио Озоди: Вы говорите, что когда Фарход хотел принять какое-то решение по поводу свадьбы, то говорил, что наши традиции убьют нас. Это можно понимать как крик отчаяния или что-то другое?
Елена Борисова: Это очень хороший вопрос. Я думаю, это можно понимать в нескольких смыслах. Во-первых, конечно, все в Таджикистане понимают ту экономическую и социальную ношу, которую подразумевает организация свадьбы для своих детей. И с этой позиции, конечно, это крик отчаяния. Я думаю, в литературе по ритуалам в Центральной Азии этому аспекту уделяется больше всего внимания. Но я думаю, чтобы понять сложность и многомерность ситуации, нам нужно выйти за экономические рамки и посмотреть шире. Когда Фарход говорил о том, что «наши традиции нас убьют», он имел в виду не только экономическую ношу.
Свадьба – это в своем роде тотальное событие в жизни человека в Таджикистане. Помимо перехода жениха и невесты в новый статус мужа и жены, свадьба актуализирует и другие социальные связи – между членами семьи, например, между братьями и сестрами и родителями невесты и жениха, соседями, коллегами. Многие вкладываются в свадьбу – например, в семье Фархода все его сестры и братья всегда скидывались небольшой суммой денег, когда кто-то в семье организовывал свадьбу, таким образом помогая друг другу. Люди также вкладывают свой труд – например, члены расширенной семьи и соседи помогают готовить, сервировать стол, встречать гостей. Все это способствует поддержанию связей и хороших отношений между всеми этими людьми, не только между семьями жениха и невесты. В ситуации отсутствия социальной поддержки от государства, эти связи очень важны, потому что они впоследствии могут помочь человеку найти какую-то информацию, помочь решить какую-то проблему и даже помочь найти работу в Таджикистане или в России. Поэтому недооценивать этот аспект нельзя. Люди готовы вкладываться в поддержание социальных связей.
Но свадьба – это также начало выстраивания отношений между кудо (сватами), и ритуалы, которые сложились вокруг этих процессов (например, многочисленные походы в гости и обмен подарками) нацелены на то, чтобы помочь выстроить эти отношения. Все это требует больших физических, материальных и моральных усилий. Фарход, например, помимо того, что он нес финансовые затраты, очень сильно переживал о том, как семья его кудо будет относиться к его дочери и для него было важно провести свадьбу как подобает настоящему заботливому отцу, чтобы показать свою заботу о дочери, своей семье и всему сообществу. Для этого было необходимо все сделать по правилам, соблюсти «коида». Но проблема в том, что эти правила постоянно меняются, о чем я поговорю позже, включая «танзим». Как провести все «по правилам», быть хорошим отцом, гостеприимным хозяином, впечатлить кудо, не обидеть никого из своих родственников, соблюсти новый закон и при этом и не сойти с ума? Под конец свадебных торжеств вся семья была просто истощена, а Фарход даже заболел.
Но также учитывая разные контексты, в которых звучало высказывание «наши традиции нас убьют», можно сказать, что свадьбы и коллективные жалобы на непомерные затраты составляют своего рода пример «культурной близости». Этот термин ввел антрополог Майкл Херцфельд. Это некоторый культурный факт, который вызывает чувство неловкости, когда им делятся с аутсайдером. Например, многие говорили мне, что тот факт, что таджики устраивают такие свадьбы и вгоняют себя в долги, является пережитком, это не современно и глупо и им нужно перестать это делать. Но при этом, для тех, кто находится внутри культурной группы, этот культурный факт представляет собой некую основу самоидентификации и иногда даже предмет для гордости. Вот почему, когда Фарход говорил мне, «Вот посмотрите, Лена, наши традиции нас убьют», он говорил это с улыбкой и в шутливом тоне. Его сестра сформулировала это для меня следующим образом: «вот вы зарабатываете деньги и тратите их на путешествия, на образование. А мы зарабатываем деньги и тратим их на барахло. Поэтому вы русские, а мы таджики». Что вызвало бурный приступ смеха всех присутствующих.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Наши традиции убьют нас"
Расходов стало меньше?
Радио Озоди: Я был в Таджикистане в течение пяти лет после принятия этого закона и говорил с людьми, которые приветствовали этот закон, который, по их мнению, облегчил проведение свадеб и других обрядов, потому что затраты уменьшились намного. Я уверен, и вы со многими говорили об этом. Действительно, это так и есть?
Елена Борисова: Знаете, у нас в нашей антропологической среде есть такое выражение, «каждый антрополог знает, что то, что люди говорят, то, что они думают, и то, что они делают – это три разные вещи». С этой точки зрения, я рада, что у меня была возможность не только говорить с людьми, задавая им прямые вопросы, но и наблюдать, что они действительно делают. По моим наблюдениям, конечно, если спросить их напрямую, большинство людей соглашались с тем, что ритуальные расходы непомерны и нужно их как-то сокращать. Многие не могли открыто выражать свое мнение и вынуждены были воспроизводить государственные клише. Например, те же учителя, на плечи которых была возложена обязанность разъяснять этот закон родителям и детям. Так, например, одна учительница сказала мне: «Видите, наша страна бедная и президент хочет помочь людям сэкономить деньги. Они едут в Россию, работают там годами, а потом тратят все за одну ночь! Этот закон благо для наших людей, но они еще этого не понимают – они привыкли к большим праздникам и потребуется время, чтобы изменить это». Меня поразило то, что многие были готовы объявить себя «отсталыми», «дикими» и «нецивилизованными» за то, что они не соблюдают закон.
Но на практике люди не отказывались от расходов, хотя безусловно, все хотели бы это сделать. Иногда происходило даже наоборот, несмотря на «танзим». Во-первых, многие находили способ обойти этот закон, полностью осознавая риск быть оштрафованными. Кто-то даже сказал мне, что риск заплатить несколько сотен сомони не превышает риск позора перед соседями и коллегами. В итоге люди совмещали разные праздники и находили способ пригласить и гостей, и артистов, и обменяться подарками. Во-вторых, некоторые цинично отзывались об этой инициативе правительства, которая, по их мнению, только открывает путь для низовой коррупции и доносам. Например, одна из моих знакомых попала в странную ситуацию: после свадьбы ее сына, ей позвонил местный участковый и начал угрожать, потому что кто-то ему доложил, что в свадебном кортеже ее сына было не 3, а 4 машины. И какое отношение вообще имеет к этому участковый, казалось бы?
Но даже если все происходило в соответствии с законом, многие все равно несли огромные расходы. Так, например, интересный феномен - это постоянный рост приданого, который никак не регламентируется законом, и это очень сложно проконтролировать. Люди жаловались на то, что, например, если раньше им было достаточно купить сару по и подарки, то теперь от семьи невесты ожидается, что они обставят всю комнату мебелью, коврами, занавесками, иногда даже кондиционером и другими бытовыми приборами (я знаю, что в Душанбе родители невесты иногда даже обещают квартиры и машины). При этом, этот жест обосновывается как инвестиция в будущие гармоничные отношения молодых людей. Например, несколько человек, отдающих дочерей замуж, сказали мне, «Да, мои кудо говорят мне, да ничего не надо, мы сами все купим. Но я им не верю. Потом она выйдет замуж, и начнет ее кайно (свекровь) пилить, что она то не принесла, это не принесла и скажет, твой папа тебя не любит, раз он этого тебе не купил». Возможно, на взгляд стороннего наблюдателя это кажется странным, но я думаю, что все ваши слушатели в Таджикистане знают о часто непростых отношениях молодой невестки с семьей мужа, поэтому мне кажется, что нет ничего удивительного в том, что родители невесты стараются как бы «подстраховаться» таким образом.
«Танзим» угрожает самосознанию людей?
Радио Озоди: Вы пишите в своём исследовании, что в конечном результате «танзим» усложняет отношения между семьями и угрожает самосознанию людей. Можете прояснить этот момент?
Елена Борисова: Да, конечно. Как раз продолжая мою мысль, можно сказать, что отношения между двумя семьями выстраиваются через ритуальные мероприятия и обмены. В той области, где я проводила исследование, несмотря на “танзим”, принято проводить хатм курон, туй, но перед этим есть еще туй барон, потом есть домод бурурон и чег занак и другие мероприятия. Все это подразумевает не только материальные затраты, а людям важно соблюсти приличия и избежать стыда (айб). В этом контексте, “танзим” добавляет сложностей. У людей возникают дилеммы, кого пригласить на свадьбу, ведь разрешено только 150 гостей. Один мужчина рассказал мне, что его не пригласили на свадьбу к дальнему родственнику и он обиделся. Мужчина образованный, работник НПО. Я спросила у него про “танзим”, он мне ответил, “да, я знаю, я поддерживаю этот закон, но я все равно обиделся, что меня не пригласили!” Это один пример. Другой пример - это переговоры по поводу торжества. Я заметила, что между семьей жениха и невесты очень часто есть подозрительность и недоверие, если это не семьи родственников. Так, например, нередки такие ситуации, когда одна сторона объявляет о своем намерении сделать все по закону, но в последний момент выясняется, что ожидания семей не совпали. Например, так случилось и с моим знакомым, которому семья кудо объявила, что они будут делать все “бе-латта” – то есть без обмена подарками (обычно это какие-то платки, полотенца и т.д.). Но когда родственники невесты пришли к ним домой в первый раз после свадьбы, они начали раздавать всем пакетики с подарками. Родители невесты были очень расстроены, потому что они не рассчитывали на это, и им пришлось на следующий день срочно бежать и покупать подарки для кудо. И таких ситуаций очень много. Поэтому, как я сказала выше, люди стараются перестраховаться и предложить семье кудо все, что только можно заранее в страхе за будущее своих дочерей.
Но, помимо этого, я думаю, что важно еще отметить контекст миграции. Многие люди годами отсутствуют в Таджикистане. Проведение пышных свадеб для них - это возможность показать свое присутствие, показать свою лояльность местному сообществу, свою культурную идентичность, “таджикскость” так сказать. Помимо этого, это также возможность создать новые связи, которые могут оказаться полезными – например, между мужчинами.
Именно в этом смысле “танзим” усложняет отношения между людьми и угрожает самосознанию людей.
Радио Озоди: По вашему мнению, что было конечной целью этого закона – защита социальных прав граждан и сокращение бедности или создание однородной культурной идентичности, воображаемую властями?
Елена Борисова: Тут я, наверное, отвечу очень кратко, поскольку я не политолог и не занимаюсь анализом власти в Таджикистане. Я работала с обычными людьми, не с чиновниками, и мне было важно понять, как этот закон отражается на их повседневной жизни в первую очередь. Да, действительно, многие коллеги утверждают, что этот закон - это еще одна попытка авторитарного контроля и вмешательства в личную жизнь граждан со стороны правительства с целью создать однородную культурную идентичность. Возможно, этот аспект имеет место быть, но я не вижу здесь противоречия и мне кажется, этот закон вполне можно рассматривать и как попытку защитить социальные права граждан, пусть и таким вот способом. Ведь, попытки ограничить ритуальные расходы – это не новый феномен в истории Центральной Азии и Таджикистана. Еще до революции и прихода большевиков, джадиды, представители движения исламского модернизма, призывали отказаться от расточительства, утверждая, что это идет вразрез с нормами ислама. В советский период, как мы знаем, также были предприняты попытки освободиться от пышных ритуалов, которые были объявлены пережитками традиционного строя. Я вижу, что в обществе есть запрос на ограничение ритуальных расходов и сейчас другой вопрос - можно ли этого добиться путем кодификации традиций и угрозами наказания и штрафов…
«Люди чувствуют большое давление со стороны общества»
Радио Озоди: Я знаю, что вы понимаете по-таджикски, поэтому задам вопрос на таджикском. Что вам больше всего понравилось в Таджикистане и что не понравилось?
Елена Борисова: Больше всего мне понравились люди. Я жила в семье Фархода, и они стали для меня семьей. Моей семьей. Мы до сих пор общаемся, я их всех очень люблю, мы помогаем друг другу. Могу сказать, что год, проведенный в Таджикистане, был одним из лучших в моей жизни.
Радио Озоди: А что не понравилось?
Елена Борисова: Хороший вопрос. Как мне ответить, чтобы никого не обидеть? Мне не понравилось то, что у многих людей жизнь сложная, из-за того, что они чувствуют большое давление со стороны общества, мол, это надо делать так, а одеваться надо вот так. Особенно это давление ощущают молодые женщины. Психологически это тяжело. Поэтому хотелось бы, чтобы было больше свободы выбора. Не мне судить, но я повстречала много людей, которые страдают от этого.