Афганца Саида Гулама Ясина увезли из Афганистана в СССР, когда ему было всего 11 лет, вместе с еще 150 детьми – сиротами или детьми высокопоставленных военных и чиновников. СССР к тому времени давно завяз в афганской войне, и партийные боссы планировали сделать из детей афганцев высококлассных специалистов-коммунистов, полностью лояльных Москве, чтобы в будущем те заняли высокие посты в новом Афганистане.
Ясин говорит, что среди детей афганцев, которых привезли в СССР, было немало тех, у кого родители были живы:
"Среди нас в основном были дети чиновников, но среди них были и действительно сироты, у которых никого не было, круглые сироты, – рассказывает он. – Провожал нас лично сам Бабрак Кармаль (в период советского военного присутствия в Афганистане – генеральный секретарь ЦК НДПА, глава Демократической Республики Афганистан) с супругой, обнимал каждого. Посчастливилось мне попасть в ту десятку, которых он обнимал, целовал, и по телевизору все это было показано".
Планам СССР на Ясина и других афганских детей помешал развал советской империи, вслед за чем последовало и крушение лояльного Москве режима в Кабуле. Вывезенные в СССР афганские дети оказались не нужны ни родине, ни новой России.
Сегодня российские власти настаивают на том, чтобы Ясин вернулся обратно в Афганистан: недавно мужчина получил очередной отказ в получении временного убежища в России. Он попытался обжаловать решение, но тщетно. Российские чиновники предлагают Ясину уехать, несмотря на то, что мужчина за тридцать с лишним лет жизни в РФ полностью ассимилировался. Он практически не помнит родного языка, все его окружение – русскоязычное. До недавнего времени Ясин был женат на русской женщине и воспитывал с ней детей, у одного из которых была инвалидность. У него также нет связей ни с родными, ни с давними знакомыми в стране, откуда он родом.
Более того, в нынешнем Афганистане ему грозит смертная казнь: он убежденный атеист, а по закону таким людям в исламском консервативном Афганистане грозит смерть. Кроме того, он выходец из семьи чиновника, лояльного СССР, и это ещё больше повышает его риск подвергнуться репрессиям.
Юридическую помощь мужчине оказывают правозащитники из Комитета "Гражданское содействие". В суд пригласили нескольких экспертов, которые должны были объяснить, какой опасности будет подвергнут человек в случае депортации, но суд не посчитал нужным их выслушать.
"К сожалению, процесс кончился тем, чем мы и ожидали, потому что, к сожалению, у нас не только отсутствует независимый суд, у нас вообще судебная система находится в состоянии полной деструкции, – замечает глава комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина. – Обычно суды принимают решения в пользу государственного учреждения, то есть в пользу управления МВД по миграции".
Ясин не намерен сдаваться: он по-прежнему хочет легализоваться в России.
"От слова "депортация" меня просто в дрожь кидает, – честно говорит он. – Я понимаю, что для многих мое возвращения в Афганистан – это лакомый кусок, особенно для радикалов, которые хотят себя хоть как-то перед кем-то приподнять".
Ясин в суде в Москве
Ясин рассказывает, что его одноклассники из числа афганских сирот предпринимали попытки вернуться на родину. Но их судьба была разной: кому-то удавалось найти родственников и устроить свою жизнь, а кто-то попадал в отряды к полевым командирам. Девочек отдавали замуж: от большинства из них до сих пор нет никаких вестей.
"В 1990 году их встретили моджахеды, всех девушек в первую очередь разобрали себе в жены, – говорит он. – Они знали, что это дети-сироты, еще до того, как прилетели документы, они знали, откуда эти дети. И от пацанов тоже известий нет".
Этнолог и политическая активистка Дарья Митина называет ситуацию Ясина "вопиющей":
"Это дети, у которых не спросили их воли, выбор сделали за них. За 30 с лишним лет их гражданский статус никак не урегулирован, и это, конечно, вопиющая история, – говорит она. – Потому что Россия является правопреемником СССР и несет все его обязательства".