Дистанцируются ли от Москвы ее союзники? Снижается ли влияние России в регионе? И смогут ли страны Центральной Азии расширить сотрудничество в этих условиях? Корреспондент rазахской редакции РСЕ/РС поговорил с исследователем Центральной Азии Дженнифер Брик Муртазашвили, директором центра управления и рынков университета Питтсбурга в США.
«СНИЖАЮЩЕЕСЯ» ВЛИЯНИЕ РОССИИ
Азаттык: 20–21 июля в Чолпон-Ате проходит четвертая Консультативная встреча глав государств Центральной Азии. Ожидается, что будет подписано пятистороннее соглашение «О дружбе, добрососедстве и сотрудничестве для развития Центральной Азии в XXI веке». Приведет ли это к интеграции стран региона? Сможет ли процесс интеграции начаться без участия третьей стороны?
Дженнифер Брик Муртазашвили
Дженнифер Брик Муртазашвили: Учитывая происходящее на мировой арене, нынешнее время очень важно для Центральной Азии. Думаю, лидеры стран региона понимают, что они лучше смогут сохранить свой суверенитет и независимость, если будут работать вместе. Считаю, что вместо термина «интеграция» лучше использовать понятие «региональное сотрудничество», поскольку, на мой взгляд, пока преждевременно говорить о какой-либо интеграции. Как известно, у стран региона до сих пор есть очень серьезные разногласия. Если посмотреть, например, на Кыргызстан и Таджикистан в контексте их пограничных споров, то там достаточно нерешенных вопросов. Но при этом мы видим серьезные шаги в направлении регионального сотрудничества. Они могут включать создание определенного органа на региональном уровне, который сможет содействовать сотрудничеству без опоры на внешние третьи стороны.
Азаттык: Вы уже упомянули одну из проблем в регионе. Видите ли вы какие-то другие препятствия для регионального сотрудничества?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Препятствия есть, и они вполне реальны. Страны региона все еще пытаются определить свой внутренний суверенитет, пытаясь при этом взаимодействовать друг с другом. И, конечно же, существует внешний фактор и та роль, которую сыграли такие игроки, как Россия, Соединенные Штаты и даже Китай, в уравновешивании государств региона. Я думаю, что страны Центральной Азии сейчас начинают осознавать, что они обладают большей силой, когда работают вместе, особенно взаимодействуя с Россией, Китаем или США. При этом США больше не являются важным игроком в регионе с августа прошлого года, после вывода войск из Афганистана.
Я думаю, встреча [в Чолпон-Ате] в любом случае будет важной, даже если не будет достигнуто ничего конкретного. По моему мнению, ключевым моментом сотрудничества является именно механизм взаимодействия, который должен быть выработан для предотвращения конфликтов. Это посредничество, когда лидеры пяти государств встречаются лично и имеют возможность обсудить существующие проблемы. И я считаю очень важным присутствие Туркменистана, поскольку эта страна собирается присоединиться к такому соглашению впервые.
Первая Консультативная встреча глав государств Центральной Азии прошла в Нур-Султане (2018 год), вторая — в Ташкенте (2019). В 2020-м саммит планировалось провести в Кыргызстане, но из-за пандемии коронавируса его отложили на год, в августе 2021-го (на фото) Туркменистан принимал соседей по региону у себя
Азаттык: Некоторые эксперты считают, что влияние России в Центральной Азии снижается из-за ее вторжения в Украину и санкций, которые сказываются на российской экономике. Вы согласны с этим? Есть ли признаки того, что влияние России снижается?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Да, соглашусь с тем, что влияние России в регионе снижается. Но, как я считаю, оно снижается не по той причине, которую приводит большинство аналитиков. Думаю, что война в Украине продемонстрировала моральную сторону того, как сложно сотрудничать с Россией. Если представить Казахстан, он смотрит на то, что Россия делает в Украине, слушая оправдания России, и при этом понятно, что путинское оправдание вторжения в Украину может быть легко применимо и к Казахстану. Поэтому страны региона чувствуют себя очень уязвимыми.
Еще одна проблема заключается в том, что война показала слабость армии России. Многие, похоже, ожидали, что Россия одержит очень быструю победу в Украине, но этого не произошло. Страны Центральной Азии смотрели на Россию как на гаранта безопасности, способного обеспечить безопасность в рамках Организации Договора о коллективной безопасности. В Таджикистане на границе с Афганистаном дислоцированы тысячи российских солдат, это рассматривалось как способ защитить регион от вторжений боевиков. Я думаю, что теперь многие страны могут сказать: если у России такие проблемы в Украине, то как она сможет защитить Центральную Азию, которая так далеко? Поэтому сейчас эти страны задаются вполне прагматичным вопросом «А нужна ли Россия?», «Сможет ли Россия выполнить обещанное?». И я не уверена, что ответы положительные.
Есть и экономические проблемы. Россия, очень важный экономический игрок во многих странах региона, переживает экономический спад. Но я считаю, что этот спад дает странам возможность диверсифицировать свои источники экономического роста. Мы думали, что COVID станет возможностью сделать это, когда так много стран ранее зависели от денежных переводов в Россию. По-моему, сейчас открылась еще одна возможность для государств Центральной Азии вернуться к диверсификации, потому что как COVID, так и санкции продемонстрировали всю уязвимость опоры на Россию.
Азаттык: Вы отметили, что влияние России снижается. Откроет ли это двери для других игроков? Усилится ли влияние Китая? Произойдет ли сближение с США?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Конечно, эта ситуация открывает двери для других игроков. Безусловно, для Китая, для Соединенных Штатов и Европы. Но нужно помнить, что Соединенные Штаты только что покинули регион. Самое главное, с моей точки зрения, — это то, что открываются двери для самой Центральной Азии. Для стран региона открывается возможность взять под контроль собственную внешнюю политику. Поэтому я говорю, что сейчас важное время для Центральной Азии. Мы наблюдаем, как в регионе появляются креативные внешнеполитические идеи. Страны Центральной Азии все чаще смотрят на юг, в сторону Южной Азии, например, в поисках новых торговых путей. Они смотрят в некоторой степени на Индию, а также на Иран и Турцию, которые активизировали отношения с Центральной Азией. Региону важно не зависеть от одной большой внешней силы, а иметь возможность привлекать многих игроков, уравновешивать их, полагаться на них в соответствии с собственными интересами.
КАК ДВЕ САМЫЕ КРУПНЫЕ СТРАНЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ «ОТДАЛЯЮТСЯ» ОТ МОСКВЫ
Азаттык: Некоторые западные эксперты считают, что страны Центральной Азии дистанцируются от России из-за войны в Украине. Видите ли вы какие-либо признаки того, что страны Центральной Азии отдаляются от Москвы?
Дженнифер Брик Муртазашвили: В краткосрочной перспективе им сложно полностью дистанцироваться от России в силу глубоких экономических связей. Не удивлюсь, если Россия придет с крупными инвестициями в Центральную Азию, но при этом уверенности в статусе этих инвестиций в будущем нет. Если посмотреть, в частности, на Узбекистан, который в течение многих лет был закрыт от всего мира, но с приходом Шавката Мирзиёева открылся экономически, в том числе для российских инвестиций. Одна из таких инвестиций — проект «Росатома», который запланировал построить атомную электростанцию. Мне интересно, в каком состоянии этот проект сейчас, когда Россия находится в тяжелом экономическом положении? Каков статус таких проектов, как Евразийский экономический союз? Не удивлюсь, если Евразийский экономический союз значительно ослабнет в ближайшие месяцы и годы. То же самое можно сказать и об ОДКБ. По крайней мере, об участии в ОДКБ стран Центральной Азии.
Азаттык: Некоторые эксперты утверждают, что отношения между Москвой и Нур-Султаном ухудшились после вторжения российских войск по приказу президента Владимира Путина в Украину. Видите ли вы напряженность между Москвой и Нур-Султаном? Дистанцируется ли Казахстан от России?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Да, я думаю, это важный фактор. Причем речь не только о Казахстане. Токаев высказался весьма решительно, заявив, что не признаёт сепаратистские образования. И Абдулазиз Камилов, министр иностранных дел Узбекистана (ныне экс-министр. — Ред.), сказал то же самое. Таким образом, мы видим, что обе страны действительно отдаляются от России. Казахстан при этом ведет себя гораздо более агрессивно, чем Узбекистан, но я считаю, что это оправданно, учитывая огромную общую границу Казахстана с Россией. Слова президента Путина о том, что Казахстан является своего рода искусственным государством, не оставляют руководству Казахстана иного выбора, кроме как дистанцироваться от России. Оно опасается, что собственная территориальная целостность может оказаться под угрозой. Не удивлюсь, если в будущем это проявится еще больше, и не буду поражена, если Казахстан возьмет на себя инициативу в некоторых вопросах региональной интеграции.
Страны Центральной Азии на карте
Азаттык: Чем рискуют страны, дистанцируясь от России?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Есть финансовые риски, риски безопасности, риски того, что Россия каким-то образом дестабилизирует регион. Конечно, страны Центральной Азии хотят иметь хорошие отношения с соседями. Есть проблема трудовых мигрантов. Все эти риски будут иметь серьезное значение.
Однако именно сейчас государства Центральной Азии осознают, насколько уязвима Россия. Долгие годы они смотрели на нее как на огромного партнера, своего рода «старшего брата» в этих отношениях, уходящих в советское прошлое. Но теперь мы видим нечто совершенно иное. Мы видим, что Россия на самом деле сама сильно зависит от Центральной Азии в плане трудовых мигрантов. Конечно, и Центральная Азия зависит от России. Но Россия, учитывая санкции, учитывая нехватку рабочей силы, действительно нуждается в центральноазиатских государствах и трудовых мигрантах из них, чтобы поддерживать свою экономику, поскольку демографическая ситуация в самой России оставляет желать лучшего.
Азаттык: С начала этого года Казахстан трижды терял — частично или полностью — доступ к Каспийскому трубопроводному консорциуму (через этот трубопровод уходит на экспорт значительная часть добываемой в стране нефти). Было ли перекрытие трубопровода намеренным действием России или совпадением? Что стояло за этим?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Не думаю, что это совпадение. Для меня очевидно, что это было преднамеренное действие со стороны России, учитывая обострение отношений между ней и Казахстаном. Уверена, власти Казахстана предвидят, что подобные вещи будут продолжаться в ближайшие месяцы и годы. И это означает, что страны Центральной Азии будут лишь более агрессивно искать другие транзитные маршруты, другие вещи, которые все больше будут отдалять их от России. Я думаю, что будущее региона — это диверсификация.
«УПАДОК ДЕМОКРАТИИ» И АКТИВИЗАЦИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА
Азаттык: Мероприятие в Чолпон-Ате — первая встреча лидеров Центральной Азии с начала войны в Украине. Будут ли на этой встрече обсуждать войну в Украине и ее последствия для стран региона? Может, эти вопросы будут обсуждаться не в открытую, а за кулисами? Что вы думаете об этом?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Это важнейший приоритет для лидеров региона. Я не могу себе представить групповую дискуссию без обсуждения этих вопросов. Обсуждение будет за закрытыми дверями. Думаю, что большая часть дискуссии будет не напрямую касаться этого вопроса, но все лидеры знают о «слоне в комнате» и о том влиянии, которое эта ситуация оказала на регион. Они не могут собраться вместе, не обсудив это, так что я даже не удивлюсь, если появятся какие-то заявления о важности территориальной целостности или что-то в этом роде.
Азаттык: Раньше Кыргызстан считался островком демократии в регионе, но сейчас трудно говорить о нем в этом духе. В Узбекистане конституционные реформы позволят Мирзиёеву «обнулиться» и снова баллотироваться на президентский пост. В Туркменистане мы наблюдаем династический транзит. Таджикистан, вероятно, тоже прибегнет к такому варианту. Видите ли вы «упадок демократии» в Центральной Азии?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Мне кажется, демократия никогда и не развивалась в Центральной Азии, так что мне трудно увидеть ее упадок. В этом контексте мы можем смотреть на Кыргызстан как на страну, которая пережила некоторый эпизод с демократией. Но там, как и во многих других странах, переживших откат, проблема была в том, что существующая демократия никогда не имела прочной основы. Предыдущие конституции Кыргызстана имели проблемы, что порождало нестабильность. Как следствие, не было достаточно продуманного подхода к созданию систем, которые действительно производили бы общественные блага, обеспечивали бы людей товарами и услугами, вместо того, чтобы концентрироваться только на выборах. Очевидно, что в регионе наблюдаются некоторые изменения к лучшему, но было бы ошибкой считать, что демократия когда-либо прочно укоренялась здесь. Вот почему трудно увидеть перемены в таких странах, как Туркменистан или Таджикистан.
Азаттык: Международные организации утверждают, что демократия переживает упадок практически во всей Евразии. Ситуация в Центральной Азии — отражение этой тенденции? Или это отдельный тренд?
Дженнифер Брик Муртазашвили: Думаю, сейчас мы наблюдаем своего рода глобальный разворот и упадок демократии. Но от чего я хотела бы предостеречь людей, так это от веры в то, что с самого начала эта демократия имела прочную основу. Создание таких систем занимает много времени. Мы также совершаем ошибку, когда смотрим лишь на формальную власть.
Я считаю, что мы наблюдаем по всему региону укрепление гражданского общества и гражданских организаций, даже в таких странах, как Таджикистан и Узбекистан, где очень сложно зарегистрировать неправительственные организации. Люди сейчас очень активны в интернете, они строят и вовлекают в свою деятельность новые виды сообществ, чего они не могли делать раньше. Вы не увидите много новых зарегистрированных НПО, поскольку официальные законы сильно затрудняют их регистрацию. Но, с другой стороны, вы видите очень энергичное гражданское общество, которое много делает, громко заявляет о себе, тем самым оказывая сильное давление на правительство. Мы увидели это во время недавних событий в Узбекистане и Казахстане, динамика прослеживается четко. Мы видим очень заинтересованную, динамичную общественность. Пока это не привело к существенным изменениям в законодательстве или в системе государственного управления. Но я очень оптимистично настроена в отношении этого региона, потому что люди здесь активны.