30 октября, когда традиционно чтят память жертв политических репрессий советского режима, все чаще стали проводить параллели с современной ситуацией в Таджикистане.
Таджикистан, как и все остальные союзные республики времен Сталина, пережил самые жестокие репрессии 1930-х годов. Исследователь Имомназар Келдиев считает, что в те годы по доносу и ложным обвинениям были уничтожены самые светлые умы таджикской интеллигенции. Среди них первые лидеры советского Таджикистана, такие, как Шириншо Шотемур, Нусратулло Махсум, Чинор Имомов, Абдулло Рахимбоев, Абдурахим Ходжибоев и представители науки и культуры – Гани Абдулло, Джалол Икрами, Рахим Хошим и другие.
Келдиев считает, что большинство этих обвинений носило ложный характер:
- К примеру, про Чинора Имомова говорили, что он общается с контрреволюционными элементами, про Нисора Мухаммада, что имеет связи с басмачеством и английскими империалистами, как будто он делился информацией из советского правительства с врагами режима. Нусратулло Махсума обвинили в связях с богачами времен эмирата и так далее.
Однако, и после 1950-х советская власть не отказалась от преследования инакомыслящих, что проявилось на судьбе некоторых общественных деятелей Таджикистана. Писатель Джума Одина за книгу «Бег времени» в 1970-х годах подвергся давлению со стороны ЦК, что привело к его скорой смерти в результате инфаркта.
В начале 1990-х годов представители интеллигенции, такие, как юрист Ойнихол Бобоназарова, поэт Бозор Собир, журналисты Мирбобо Миррахимов, Ахмадшох Комилзода и сотни других были арестованы по политическим обвинениям.
И сегодня, несмотря на то, что по заверению властей, никто не преследуется за политическое инакомыслие, вердикт в отношении ряда известных в обществе людей называется никак иначе, как политическим. Несколько лет назад лидер СДПТ Рахматилло Зоиров подсчитал, что в таджикских тюрьмах к различным срокам заключения приговорены до 1000 политзаключенных, среди которых, по его словам, таковыми можно назвать экс-лидера демократической партии
Шухрат Азимов, судья Верховного суда Таджикистана в корне не согласен с таким мнением. Он уверен, что в Таджикистане политических заключенных не существует. По его словам, УК РТ не предусматривает арест человека «за его политические убеждения». Те же М.Искандаров или Я.Салимов, говорит он, обвинены по конкретным преступлениям, не имеющим отношения к их политической деятельности. Однако Искандаров подвергся преследованию в тот момент, когда заявил о своем желании участвовать на выборах.
Последнее дело, похожее на эти, касается судьбы предпринимателя Зайда Саидова. Его арест последовал на следующий месяц после того, как он объявил о желании зарегистрировать политическую партию «Новый Таджикистан». Зайд Саидов обвиняется в экономических преступлениях и изнасиловании подростка, что, по мнению его самого, является абсолютно необоснованной ложью.
Как и в деле Саидова, политолог Парвиз Муллоджанов считает, что обычно
Однако в деле Якуба Салимова, Махмадрузи Искандарова или Гаффора Мирзоева присутствуют обвинения политического характера, такие, как попытка государственного переворота. Или же в деле последователей Хизб-ут-тахрир или других религиозных течений, иногда присутствует обвинение в попытке свержения конституционного строя или распространения антигосударственной литературы.
Таким образом, терминология «политический заключенный» приобретает в Таджикистане актуальный характер и новые формы. Муллоджанов отмечает, что политическая ситуация в Таджикистане несомненно отличает ее от некоторых соседних республик, так, как многие могут свободно выражать свои мысли и отношение к проблемам власти, однако эта критика имеет предел, который никак нельзя переступать. Иначе их ждет другая судьба.
Барно Кодирдухт, радио Озоди
Келдиев считает, что большинство этих обвинений носило ложный характер:
- К примеру, про Чинора Имомова говорили, что он общается с контрреволюционными элементами, про Нисора Мухаммада, что имеет связи с басмачеством и английскими империалистами, как будто он делился информацией из советского правительства с врагами режима. Нусратулло Махсума обвинили в связях с богачами времен эмирата и так далее.
Садриддин Айни и Шириншо Шотемур
После смерти Иосифа Сталина в 1953 году сотни тысяч заключенных вышли на свободу, а после 1956 года многим удалось реабилитироваться. Имена многих честных людей были восстановлены лишь после их смерти в ГУЛАГЕ.Однако, и после 1950-х советская власть не отказалась от преследования инакомыслящих, что проявилось на судьбе некоторых общественных деятелей Таджикистана. Писатель Джума Одина за книгу «Бег времени» в 1970-х годах подвергся давлению со стороны ЦК, что привело к его скорой смерти в результате инфаркта.
В начале 1990-х годов представители интеллигенции, такие, как юрист Ойнихол Бобоназарова, поэт Бозор Собир, журналисты Мирбобо Миррахимов, Ахмадшох Комилзода и сотни других были арестованы по политическим обвинениям.
И сегодня, несмотря на то, что по заверению властей, никто не преследуется за политическое инакомыслие, вердикт в отношении ряда известных в обществе людей называется никак иначе, как политическим. Несколько лет назад лидер СДПТ Рахматилло Зоиров подсчитал, что в таджикских тюрьмах к различным срокам заключения приговорены до 1000 политзаключенных, среди которых, по его словам, таковыми можно назвать экс-лидера демократической партии
Бозор Собир, проживавший долгие годы в США, вернулся в Таджикистан
Таджикистана Махмадрузи Искандарова, политического диссидента Рустама Файзиева, экс-главу МВД РТ Якуба Салимова и членов запрещенной партии Хизб-ут-Тахрир. Рустам Файзиев был арестован по обвинению в написании неотправленного адресату критического письма о президенте Рахмоне. Он скончался в тюрьме, не дождавшись освобождения.Шухрат Азимов, судья Верховного суда Таджикистана в корне не согласен с таким мнением. Он уверен, что в Таджикистане политических заключенных не существует. По его словам, УК РТ не предусматривает арест человека «за его политические убеждения». Те же М.Искандаров или Я.Салимов, говорит он, обвинены по конкретным преступлениям, не имеющим отношения к их политической деятельности. Однако Искандаров подвергся преследованию в тот момент, когда заявил о своем желании участвовать на выборах.
Последнее дело, похожее на эти, касается судьбы предпринимателя Зайда Саидова. Его арест последовал на следующий месяц после того, как он объявил о желании зарегистрировать политическую партию «Новый Таджикистан». Зайд Саидов обвиняется в экономических преступлениях и изнасиловании подростка, что, по мнению его самого, является абсолютно необоснованной ложью.
Как и в деле Саидова, политолог Парвиз Муллоджанов считает, что обычно
Зайд Саидов
преследование по политическим мотивам носит завуалированный характер и очень часто людей арестовывают по неполитическим статьям. «Их обвиняют в разных экономических нарушениях или других преступлениях», говорит он.Однако в деле Якуба Салимова, Махмадрузи Искандарова или Гаффора Мирзоева присутствуют обвинения политического характера, такие, как попытка государственного переворота. Или же в деле последователей Хизб-ут-тахрир или других религиозных течений, иногда присутствует обвинение в попытке свержения конституционного строя или распространения антигосударственной литературы.
Таким образом, терминология «политический заключенный» приобретает в Таджикистане актуальный характер и новые формы. Муллоджанов отмечает, что политическая ситуация в Таджикистане несомненно отличает ее от некоторых соседних республик, так, как многие могут свободно выражать свои мысли и отношение к проблемам власти, однако эта критика имеет предел, который никак нельзя переступать. Иначе их ждет другая судьба.
Барно Кодирдухт, радио Озоди