В Сирии продолжается противостояние армейских и полицейских подразделений с демонстрантами сразу в нескольких городах страны.
Жертвами насилия с момента начала массовых антиправительственных выступлений стали не менее 1100 человек. Новый импульс протестам придала гибель 13-летнего мальчика Хамзы аль-Хатиба - предположительно в результате пыток в застенках спецслужб.
О ситуации в Сирии и политике президента этой страны Башара Асада – эксперт по странам арабского Востока, обозреватель газеты "Московские новости" Елена Супонина:
– Я бывала в этой стране не раз. Режим Башара Асада – не такой жестокий, каким, например, был режим Саддама Хусейна в Ираке: там не было такого, что нельзя рассказывать, например, анекдоты про президента, нельзя вообще обсуждать кого-то. Но то, что сейчас позволяют сирийские спецслужбы в отношении к своему населению, конечно, пугает. Силы безопасности явно настроены и дальше применять силу против демонстрантов. История с 13-летним мальчиком, всколыхнула не только Сирию, но и весь арабский мир.
– За этой кампанией репрессий стоит лично президент Асад или какая-то группировка в руководстве Сирии?
– Башар Асад – человек осведомленный, хотя он не очень сильный
лидер. Его отец Хафез Асад делал ставку на другого сына, Баселя, который неожиданно при странных обстоятельствах погиб в автомобильной катастрофе; и вот тогда пришлось вытягивать Башара Асада в президенты. По образованию он офтальмолог, а в Сирии все-таки большим почтением, уважением пользуются военные. Да, он потом получил военную подготовку, но характера, харизмы в нем не хватает. Есть предположение, что очень часто решение принимает не только он, но и его ближайшее окружение.
– Есть ли какие-то оппозиционные, более-менее объединенные политические силы, которые могли бы стоять сейчас за этими демонстрациями? Или это просто народный гнев?
– Во многом это народный гнев: демонстрации то затихают, то вспыхивают с новой силой. Нередко это месть за погибших родственников. Сирийские власти обращают внимание на то, что среди оппозиции уже появились вооруженные группировки, которые нападают на представителей службы безопасности и армии – значит, месть и обида будут и с другой стороны: среди силовиков тоже бывают жертвы. Пока рано говорить о том, что оппозиция смогла объединиться.
– Главный раскол в сирийском обществе – по социальному признаку, как это было в Египте? Или речь идет о национальных или религиозных противоречиях – как, скажем, в Бахрейне?
– Как раз экономическая ситуация в Сирии всегда была более стабильной, чем в Египте. Средние и крупные торговцы поддерживают власть, они всегда получали какие-то экономические выгоды от сотрудничества с властями. В отличие от Египта, в Сирии армия не отказалась стрелять по собственному народу. Башар Асад опирается на среднюю и крупную буржуазию, на свою армию. В Сирии очень сложная, мультиконфессиональная ситуация: у власти там находится религиозное меньшинство – алавиты, которых некоторые мусульмане даже не считают своими единоверцами. И вот это меньшинство долгие годы руководит большинством, состоящим из мусульман-суннитов.
– Возможно ли скорое крушение режима Асада – или он усидит в своем кресле?
– То, что режим слабеет с каждым днем – это факт. Любая кровь, любая ужасная драма, как гибель этого мальчика, подстегивает демонстрантов, хотя многие отмечают слабости оппозиции и верность армии своему режиму. Режим Башара Асада должен пойти по пути реформ, он с этим явно запаздывает. И если Асад проведет реальные реформы, которые от него требуются, то эта страна уже не будет похожа на ту, которую мы видим сейчас.
– Будут ли западные страны организовывать против режима Асада политическую пропагандистскую – не военную, подчеркну – кампанию, подобную той, которая проводится против режима Каддафи?
– Как раз, потому что в Ливии идет военная кампания, международное сообщество не торопится применять меры в отношении Сирии. Это слишком опасно: непонятно, что из себя представляет сирийская оппозиция. Западные лидеры опасаются резкой смены власти в этой стране.
– Режим отца нынешнего президента долгие годы был клиентом Советского Союза. Сейчас Россия однозначно поддерживает Асада?
– Поддерживает, но уже не настолько однозначно. В Москве появилось понимание, что Башар Асад оказался не таким сильным лидером. Тот же спецпредставитель российского президента Михаил Маргелов подчеркнул, что у Башара Асада есть максимум месяц для того, чтобы провести реальные реформы. Или они будут проведены, или ситуация будет развиваться по худшему из сценариев.
Беседовал Андрей Шарый, радио Свобода
О ситуации в Сирии и политике президента этой страны Башара Асада – эксперт по странам арабского Востока, обозреватель газеты "Московские новости" Елена Супонина:
– Я бывала в этой стране не раз. Режим Башара Асада – не такой жестокий, каким, например, был режим Саддама Хусейна в Ираке: там не было такого, что нельзя рассказывать, например, анекдоты про президента, нельзя вообще обсуждать кого-то. Но то, что сейчас позволяют сирийские спецслужбы в отношении к своему населению, конечно, пугает. Силы безопасности явно настроены и дальше применять силу против демонстрантов. История с 13-летним мальчиком, всколыхнула не только Сирию, но и весь арабский мир.
– За этой кампанией репрессий стоит лично президент Асад или какая-то группировка в руководстве Сирии?
– Башар Асад – человек осведомленный, хотя он не очень сильный
лидер. Его отец Хафез Асад делал ставку на другого сына, Баселя, который неожиданно при странных обстоятельствах погиб в автомобильной катастрофе; и вот тогда пришлось вытягивать Башара Асада в президенты. По образованию он офтальмолог, а в Сирии все-таки большим почтением, уважением пользуются военные. Да, он потом получил военную подготовку, но характера, харизмы в нем не хватает. Есть предположение, что очень часто решение принимает не только он, но и его ближайшее окружение.
– Есть ли какие-то оппозиционные, более-менее объединенные политические силы, которые могли бы стоять сейчас за этими демонстрациями? Или это просто народный гнев?
– Во многом это народный гнев: демонстрации то затихают, то вспыхивают с новой силой. Нередко это месть за погибших родственников. Сирийские власти обращают внимание на то, что среди оппозиции уже появились вооруженные группировки, которые нападают на представителей службы безопасности и армии – значит, месть и обида будут и с другой стороны: среди силовиков тоже бывают жертвы. Пока рано говорить о том, что оппозиция смогла объединиться.
– Главный раскол в сирийском обществе – по социальному признаку, как это было в Египте? Или речь идет о национальных или религиозных противоречиях – как, скажем, в Бахрейне?
– Как раз экономическая ситуация в Сирии всегда была более стабильной, чем в Египте. Средние и крупные торговцы поддерживают власть, они всегда получали какие-то экономические выгоды от сотрудничества с властями. В отличие от Египта, в Сирии армия не отказалась стрелять по собственному народу. Башар Асад опирается на среднюю и крупную буржуазию, на свою армию. В Сирии очень сложная, мультиконфессиональная ситуация: у власти там находится религиозное меньшинство – алавиты, которых некоторые мусульмане даже не считают своими единоверцами. И вот это меньшинство долгие годы руководит большинством, состоящим из мусульман-суннитов.
– Возможно ли скорое крушение режима Асада – или он усидит в своем кресле?
– То, что режим слабеет с каждым днем – это факт. Любая кровь, любая ужасная драма, как гибель этого мальчика, подстегивает демонстрантов, хотя многие отмечают слабости оппозиции и верность армии своему режиму. Режим Башара Асада должен пойти по пути реформ, он с этим явно запаздывает. И если Асад проведет реальные реформы, которые от него требуются, то эта страна уже не будет похожа на ту, которую мы видим сейчас.
– Будут ли западные страны организовывать против режима Асада политическую пропагандистскую – не военную, подчеркну – кампанию, подобную той, которая проводится против режима Каддафи?
– Как раз, потому что в Ливии идет военная кампания, международное сообщество не торопится применять меры в отношении Сирии. Это слишком опасно: непонятно, что из себя представляет сирийская оппозиция. Западные лидеры опасаются резкой смены власти в этой стране.
– Режим отца нынешнего президента долгие годы был клиентом Советского Союза. Сейчас Россия однозначно поддерживает Асада?
– Поддерживает, но уже не настолько однозначно. В Москве появилось понимание, что Башар Асад оказался не таким сильным лидером. Тот же спецпредставитель российского президента Михаил Маргелов подчеркнул, что у Башара Асада есть максимум месяц для того, чтобы провести реальные реформы. Или они будут проведены, или ситуация будет развиваться по худшему из сценариев.
Беседовал Андрей Шарый, радио Свобода