В то же время Европа требует ввести санкции в отношении Ирана. Ситуация обострилась после того, как в течение последних дней Иран провёл запуск нескольких ракет, а также организовал учения военно-морского флота в Ормузском проливе.
Полковник Вадим Коваль, официальный представитель управления пресс-службы и информации Министерства обороны РФ по ракетным войскам стратегического назначения, в интервью информационному агентству "Интерфакс" заявил: "У Ирана в настоящее время не имеется реальных технологий и промышленного потенциала по разработке и производству межконтинентальных баллистических ракет даже в опытном варианте". Также Вадим Коваль отметил, что даже если подобные ракеты будут созданы в отдалённой перспективе, то их не стоит рассматривать как готовые к немедленному использованию.
Военный обозреватель Павел Фельгенгауэр полагает, что подобные заявления российских военных объясняются политическими причинами.
– Российские военные давно и часто говорят, что иранская ракетная угроза отсутствует. В основном, это связано с тем, что иранская ракетно-ядерная угроза – это основное потенциальное обоснование развертывания в Европе американской системы ПРО. А поскольку наши военные с этим не согласны и считают, что ПРО направлена против России, то надо доказать, что иранской угрозы нет вообще. Так что такие российские заявления опираются не столько на реальные данные, сколько на желание выдать несуществующее за реальное. Ракеты в Иране есть. И то, что говорит господин Коваль – неправда. Межконтинентальных ракет действительно пока нет, но нельзя утверждать, что они вообще в принципе не могут быть созданы в Иране.
С Павлом Фельгенгауэром согласен и военный эксперт Александр Гольц. Он считает, что подобные заявления министерства обороны связаны с убеждением в том, что американская противоракетная оборона нацелена против России:
– Оптимизму представителя пресс-службы Минобороны можно позавидовать. Такие известные российские военные эксперты как директор 4-го НИИ этого ведомства, в функцию которого входила оценка боевых потенциалов иностранных государств в области ракетных технологий, Владимир Дворкин считает, что Иран стремительно приближается к созданию ракеты средней дальности. Впрочем, это известная тактика Минобороны, которая заключается в том, что если существует неприятный факт, и с ним ничего поделать нельзя, то давайте будем его игнорировать. России очень неохота признавать, что иранские ракетные технологии могут представлять опасность для окружающего мира. Ведь Россия упорно утверждает, что опасности от Ирана не исходит, и американское ПРО нацелено против России. Признать опасность, исходящую от Ирана, значит – разрушить эту стройную концепцию.
Напомним, что Иран провёл испытания трёх ракет. Это противокорабельная ракета "Гадер", способная поражать цели на расстоянии до 200 км, ракета класса "земля-земля" "Нур" с таким же радиусом действия и ракета "Наср" малого радиуса действия.
Между тем, в некоторых странах мира задумываются, как противостоять иранской угрозе. Министр иностранных дел Франции Ален Жюппе в телеинтервью прямо призвал к новым санкциям против Ирана, пояснив, что не сомневается в военной составляющей его ядерной программы:
– Эксперты это все еще обсуждают, однако, в любом случае, Иран стремится создать ядерное оружие. Я не думаю, что еще у кого бы то ни было остались в этом сомнения. В последнем докладе МАГАТЭ все говорится абсолютно определенно. Именно поэтому Франция, не отказываясь окончательно от надежд на переговоры и диалог с Ираном, хочет ужесточить санкции. Президент Саркози выступил с двумя конкретными предложениями: во-первых, заморозить активы Центрального банка Ирана, что стало бы крайне жесткой мерой воздействия, и, во-вторых, ввести эмбарго на поставки иранской нефти.
В конце ноября 2011 года власти США, Великобритании и Канады ввели новые согласованные санкции против Ирана. Вашингтон избрал главной целью иранские энергетические и нефтеперерабатывающие компании, а Лондон прервал последние связи между британским финансовым сектором и иранскими банками. Президент США Барак Обама, в частности, подписал специальный акт, распространяющий режим санкций на иранские предприятия нефтегазовой индустрии, чья работа в общей сложности приносит до 70 процентов доходов в государственный бюджет Ирана. Кроме того, Вашингтон внес дополнительно 11 имен в список иранских компаний и частных лиц, чьи финансовые активы заморожены, и на чьи счета закон запрещает переводить средства под угрозой обвинения в пособничестве Тегерану в создании ядерного оружия.
Введение этих санкций последовало за отчетом Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) от 8 ноября, в котором говорилось, что эксперты ведомства располагают информацией о разработке Ираном ядерного взрывного устройства. В документе было отмечено, что иранские ученые используют такие компьютерные модели, которые могут применяться только при разработке взрывателя атомной бомбы. При этом глава МАГАТЭ Юкия Амано уточнил, что не исключает, что ряд иранских исследований в ядерной области действительно носят мирный характер.
Тегеран отвергает обвинения международного сообщества, одновременно повторяя, что санкции не оказывают влияния на его экономику. Например, власти Ирана заявили, что рекордно низкий нынешний курс иранской национальной валюты никак не связан с финансовым давлением со стороны Вашингтона.
В конце 2011 года Тегеран пригрозил, в случае введения полного эмбарго на покупку иранской нефти западными странами, перекрыть стратегический Ормузский пролив, через который осуществляются 40 процентов мировых поставок нефти по морю. Цены на сырую нефть на мировых рынках резко пошли вверх, что вызвало легкую панику. Затем иранские армия и флот начали крупномасштабные десятидневные военные учения, с ракетными стрельбами, которые завершились 2 января. Западные СМИ начали строить предположения, способны ли эти противокорабельные ракеты поражать сухопутные цели в Израиле, либо наземные базы американской армии в некоторых странах региона. Чуть позже командующий военно-морскими силами Ирана адмирал Хабибулла Сайари подчеркнул:
– У нас хорошие ракеты, значительного радиуса действия и высокой точности попадания. Их боевой потенциал означает, что теперь мы можем заявить: наши береговые ракетные комплексы столь мощны, что могут в любое время поразить любую цель, если будет необходимо. Ормузский пролив теперь – наш! Безопасность в проливе находится под нашим контролем, и вообще теперь весь пролив принадлежит нам.
Эти действия и заявления Ирана едва не привели к международному конфликту. Представители командования Пятого флота США, базирующегося в Бахрейне, подчеркнули, что не допустят срыва поставок нефти из Персидского залива, после чего на прошлой неделе через Ормузский пролив демонстративно прошла американская морская боевая группа во главе с авианосцем John C Stennis.
Командующий иранской армией Атолла Салехи пригрозил США некими "ответными мерами", если американский авианосец вернется в Персидский залив. Одновременно иранская сторона сообщила, что прежние заявления ее военных были неправильно поняты, и что Ормузский пролив перекрывать пока никто не собирается.
Наталья Джанполадова, Александр Гостев
Полковник Вадим Коваль, официальный представитель управления пресс-службы и информации Министерства обороны РФ по ракетным войскам стратегического назначения, в интервью информационному агентству "Интерфакс" заявил: "У Ирана в настоящее время не имеется реальных технологий и промышленного потенциала по разработке и производству межконтинентальных баллистических ракет даже в опытном варианте". Также Вадим Коваль отметил, что даже если подобные ракеты будут созданы в отдалённой перспективе, то их не стоит рассматривать как готовые к немедленному использованию.
Военный обозреватель Павел Фельгенгауэр полагает, что подобные заявления российских военных объясняются политическими причинами.
– Российские военные давно и часто говорят, что иранская ракетная угроза отсутствует. В основном, это связано с тем, что иранская ракетно-ядерная угроза – это основное потенциальное обоснование развертывания в Европе американской системы ПРО. А поскольку наши военные с этим не согласны и считают, что ПРО направлена против России, то надо доказать, что иранской угрозы нет вообще. Так что такие российские заявления опираются не столько на реальные данные, сколько на желание выдать несуществующее за реальное. Ракеты в Иране есть. И то, что говорит господин Коваль – неправда. Межконтинентальных ракет действительно пока нет, но нельзя утверждать, что они вообще в принципе не могут быть созданы в Иране.
С Павлом Фельгенгауэром согласен и военный эксперт Александр Гольц. Он считает, что подобные заявления министерства обороны связаны с убеждением в том, что американская противоракетная оборона нацелена против России:
– Оптимизму представителя пресс-службы Минобороны можно позавидовать. Такие известные российские военные эксперты как директор 4-го НИИ этого ведомства, в функцию которого входила оценка боевых потенциалов иностранных государств в области ракетных технологий, Владимир Дворкин считает, что Иран стремительно приближается к созданию ракеты средней дальности. Впрочем, это известная тактика Минобороны, которая заключается в том, что если существует неприятный факт, и с ним ничего поделать нельзя, то давайте будем его игнорировать. России очень неохота признавать, что иранские ракетные технологии могут представлять опасность для окружающего мира. Ведь Россия упорно утверждает, что опасности от Ирана не исходит, и американское ПРО нацелено против России. Признать опасность, исходящую от Ирана, значит – разрушить эту стройную концепцию.
Напомним, что Иран провёл испытания трёх ракет. Это противокорабельная ракета "Гадер", способная поражать цели на расстоянии до 200 км, ракета класса "земля-земля" "Нур" с таким же радиусом действия и ракета "Наср" малого радиуса действия.
Между тем, в некоторых странах мира задумываются, как противостоять иранской угрозе. Министр иностранных дел Франции Ален Жюппе в телеинтервью прямо призвал к новым санкциям против Ирана, пояснив, что не сомневается в военной составляющей его ядерной программы:
– Эксперты это все еще обсуждают, однако, в любом случае, Иран стремится создать ядерное оружие. Я не думаю, что еще у кого бы то ни было остались в этом сомнения. В последнем докладе МАГАТЭ все говорится абсолютно определенно. Именно поэтому Франция, не отказываясь окончательно от надежд на переговоры и диалог с Ираном, хочет ужесточить санкции. Президент Саркози выступил с двумя конкретными предложениями: во-первых, заморозить активы Центрального банка Ирана, что стало бы крайне жесткой мерой воздействия, и, во-вторых, ввести эмбарго на поставки иранской нефти.
В конце ноября 2011 года власти США, Великобритании и Канады ввели новые согласованные санкции против Ирана. Вашингтон избрал главной целью иранские энергетические и нефтеперерабатывающие компании, а Лондон прервал последние связи между британским финансовым сектором и иранскими банками. Президент США Барак Обама, в частности, подписал специальный акт, распространяющий режим санкций на иранские предприятия нефтегазовой индустрии, чья работа в общей сложности приносит до 70 процентов доходов в государственный бюджет Ирана. Кроме того, Вашингтон внес дополнительно 11 имен в список иранских компаний и частных лиц, чьи финансовые активы заморожены, и на чьи счета закон запрещает переводить средства под угрозой обвинения в пособничестве Тегерану в создании ядерного оружия.
Введение этих санкций последовало за отчетом Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) от 8 ноября, в котором говорилось, что эксперты ведомства располагают информацией о разработке Ираном ядерного взрывного устройства. В документе было отмечено, что иранские ученые используют такие компьютерные модели, которые могут применяться только при разработке взрывателя атомной бомбы. При этом глава МАГАТЭ Юкия Амано уточнил, что не исключает, что ряд иранских исследований в ядерной области действительно носят мирный характер.
Тегеран отвергает обвинения международного сообщества, одновременно повторяя, что санкции не оказывают влияния на его экономику. Например, власти Ирана заявили, что рекордно низкий нынешний курс иранской национальной валюты никак не связан с финансовым давлением со стороны Вашингтона.
В конце 2011 года Тегеран пригрозил, в случае введения полного эмбарго на покупку иранской нефти западными странами, перекрыть стратегический Ормузский пролив, через который осуществляются 40 процентов мировых поставок нефти по морю. Цены на сырую нефть на мировых рынках резко пошли вверх, что вызвало легкую панику. Затем иранские армия и флот начали крупномасштабные десятидневные военные учения, с ракетными стрельбами, которые завершились 2 января. Западные СМИ начали строить предположения, способны ли эти противокорабельные ракеты поражать сухопутные цели в Израиле, либо наземные базы американской армии в некоторых странах региона. Чуть позже командующий военно-морскими силами Ирана адмирал Хабибулла Сайари подчеркнул:
– У нас хорошие ракеты, значительного радиуса действия и высокой точности попадания. Их боевой потенциал означает, что теперь мы можем заявить: наши береговые ракетные комплексы столь мощны, что могут в любое время поразить любую цель, если будет необходимо. Ормузский пролив теперь – наш! Безопасность в проливе находится под нашим контролем, и вообще теперь весь пролив принадлежит нам.
Эти действия и заявления Ирана едва не привели к международному конфликту. Представители командования Пятого флота США, базирующегося в Бахрейне, подчеркнули, что не допустят срыва поставок нефти из Персидского залива, после чего на прошлой неделе через Ормузский пролив демонстративно прошла американская морская боевая группа во главе с авианосцем John C Stennis.
Командующий иранской армией Атолла Салехи пригрозил США некими "ответными мерами", если американский авианосец вернется в Персидский залив. Одновременно иранская сторона сообщила, что прежние заявления ее военных были неправильно поняты, и что Ормузский пролив перекрывать пока никто не собирается.
Наталья Джанполадова, Александр Гостев
