Британский журнал Economist анализирует состояние науки в современном мусульманском мире.
Издание приводит некоторые статистические данные: в 2005 году в одном только Гарвардском университете вышло больше научных работ, чем в 17 арабоязычных странах, вместе взятых. 1,6 миллиарда мусульман дали миру лишь двух лауреатов Нобелевской премии по химии и физике. Оба из них переехали на Запад, пишет Economist.
Для сравнения приводятся данные, что среди евреев, которых в сто раз меньше, чем мусульман, 79 лауреатов Нобелевской премии по химии и физике.
57 стран, входящих в Организацию исламского сотрудничества, выделяют на исследования и развитие науки всего 0,81 процента от валового внутреннего продукта (ВВП). Для сравнения, в Америке, имеющей самый большой в мире бюджет на науку, на эти цели выделяется 2,9 процента от ВВП, в Израиле — 4,4 процента.
Многие винят в сложившейся ситуации предполагаемую враждебность ислама к науке. Во многих университетах больше внимания уделяют молитвам, чем учебе, и с подозрением относятся к предметам, даже косвенно затрагивающим политику и оценивающим религию не с точки зрения верующего, пишет Economist.
Женщина в офисе иорданской компании по поддержке стартапов. Амман, 2 ноября 2011 года.
К примеру, в Университете Куаид-и-Азам в Исламабаде есть три мечети, но нет ни одного книжного магазина. После того, как Первез Худбхой, известный пакистанский ученый-ядерщик, ввел курс по науке и международным отношениям в Университете управленческих наук в Лахоре, одном из самых прогрессивных университетов Пакистана, его трудовой контракт отказались продлить.
Однако если присмотреться, можно заметить, что в мусульманском мире происходит пробуждение науки, а также то, что корни научной отсталости уходят не к религиозным лидерам, а к светским правителям, которые не выделяют достаточного финансирования, но не скупятся на контроль независимой мысли, считает Economist.
ЗОЛОТАЯ ИСТОРИЯ
Было время, когда наука в исламском мире процветала.
Между 7-м и 13-м веком, пока в Европе царило темное Средневековье, в арабском мире халифы династии Аббасидов не жалели средств на научные изыскания. Труды Ибн-Сины, или Авиценны, были настольными книгами европейских медиков в течение многих столетий, Мухаммад аль-Хорезми заложил основы алгебры, название которой происходит от названия его книги «Китаб аль-Хабр», а Абу Райхан аль-Бируни вычислил окружность Земли с точностью до одного процента.
В то время наука и ислам были не просто совместимыми, религия поощряла научные инновации. Необходимость правильного исчисления начала Рамазана мотивировало астрономов, а изречения пророка Мухаммеда (хадисы) призывали верующих искать знания, «вплоть до Китая», пишет Economist.
Десятки тысяч людей посетили прошлой осенью выставку «1001 изобретение» в столице Катара Дохе, посвященную этим великим открытиям.
НА ПУТИ К ВОЗРОЖДЕНИЮ?
Власти некоторых мусульманских стран начинают осознавать экономическую ценность научных исследований и инвестировать в них, считает Economist.
В 2009 году был открыт Университет науки и технологии имени короля Саудовской Аравии Абдаллы с бюджетом в 20 миллиардов долларов, которому могут позавидовать даже богатые американские университеты. Руководит исследованиями французский химик, лауреат Нобелевской премии Жан Фрешет.
В Катаре расходы на науку возросли с 0,8 до 2,8 процента ВВП, эта сумма, в зависимости от роста экономики, может достигнуть пяти миллиардов долларов в год. В Турции расходы на исследования увеличивались на 10 процентов ежегодно с 2005 по 2010 год и достигли суммы, в два раза большей, чем в Норвегии.
Приток финансирования начинает приносить результаты. С 2000 по 2009 год количество научных работ в Турции выросло с 5 до 22 тысяч, в Иране при меньшем финансировании произошел рост от 1300 до почти 15 тысяч работ.
Наибольшей популярностью пользуются отрасли, имеющие явное практическое применение, к примеру инжиниринг, сельскохозяйственные науки, медицина и химия.
Улучшается и их качество: известные научные журналы всё чаще цитируют на своих страницах ученых их Египта, Ирана, Иордании, Саудовской Аравии и Турции.
Наибольшей популярностью пользуются отрасли, имеющие явное практическое применение, к примеру инжиниринг, сельскохозяйственные науки, медицина и химия.
Фазил Мехмуд Хан недавно вернулся в Пакистан после получения докторской степени по астрофизике в Германии и сейчас работает в Государственном колледже университета в Лахоре. Он говорит, что проректор университета сказал ему прекратить погоню за безумными идеями (черными дырами в его случае) и заняться чем-нибудь полезным.
СОВМЕЩАТЬ НАУКУ С РЕЛИГИЕЙ
Наука также помогает преодолеть некоторые политические противоречия в регионе. В международной физической лаборатории SESAME, основанной в 2000 году в Иордании, над первым на Ближнем Востоке ускорителем частиц рука об руку работают ученые из Израиля, Палестины и Ирана, говорится в статье.
Зачастую наука бросает вызовы мусульманской доктрине. Тем не менее многие ученые сумели совместить веру с работой, пишет Economist.
— Коран — это не научный учебник. Он дает людям установки на то, как они должны прожить свою жизнь, — цитирует Economist молекулярного биолога из Иордании Рану Даянии.
В некоторых случаях мусульманские ученые не видят препятствий там, где они есть у их христианских коллег. К примеру, в Америке запрещено федеральное финансирование проектов по исследованию клеток человеческих эмбрионов. Ученые в Иране могут проводить такие исследования без проблем, поскольку согласно исламу душа не поселяется в эмбрионе до 40—120 дней с момента зачатия.
Группа иранских ученых в лаборатории, исследующей термоядерные реакции. Тегеран, 15 февраля 2012 года.
Однако свобода мышления, необходимая для науки, всё еще редкое явление в мусульманском мире. Усиление политического ислама, в том числе радикального течения салафитов, в таких ключевых странах, как Египет, у многих вызывает опасения по поводу возможных ограничений и подавления свободы мысли, считает Economist.
В то же время некоторые надеются на изменения к лучшему. Освобожденные от тотального контроля политических режимов, ученые в арабских странах видят шанс для прогресса. Ученые в Тунисе говорят, что уже наблюдаются многообещающие реформы — на университетские должности люди начали избираться, а не назначаться режимом. Политические бури, сотрясающие Ближний Восток, могут способствовать не только установлению демократии, но и возрождению науки, пишет Economist.
Анна КЛЕВЦОВА
Радио Азаттык
Издание приводит некоторые статистические данные: в 2005 году в одном только Гарвардском университете вышло больше научных работ, чем в 17 арабоязычных странах, вместе взятых. 1,6 миллиарда мусульман дали миру лишь двух лауреатов Нобелевской премии по химии и физике. Оба из них переехали на Запад, пишет Economist.
Для сравнения приводятся данные, что среди евреев, которых в сто раз меньше, чем мусульман, 79 лауреатов Нобелевской премии по химии и физике.
57 стран, входящих в Организацию исламского сотрудничества, выделяют на исследования и развитие науки всего 0,81 процента от валового внутреннего продукта (ВВП). Для сравнения, в Америке, имеющей самый большой в мире бюджет на науку, на эти цели выделяется 2,9 процента от ВВП, в Израиле — 4,4 процента.
Многие винят в сложившейся ситуации предполагаемую враждебность ислама к науке. Во многих университетах больше внимания уделяют молитвам, чем учебе, и с подозрением относятся к предметам, даже косвенно затрагивающим политику и оценивающим религию не с точки зрения верующего, пишет Economist.
Женщина в офисе иорданской компании по поддержке стартапов. Амман, 2 ноября 2011 года.
К примеру, в Университете Куаид-и-Азам в Исламабаде есть три мечети, но нет ни одного книжного магазина. После того, как Первез Худбхой, известный пакистанский ученый-ядерщик, ввел курс по науке и международным отношениям в Университете управленческих наук в Лахоре, одном из самых прогрессивных университетов Пакистана, его трудовой контракт отказались продлить.
Однако если присмотреться, можно заметить, что в мусульманском мире происходит пробуждение науки, а также то, что корни научной отсталости уходят не к религиозным лидерам, а к светским правителям, которые не выделяют достаточного финансирования, но не скупятся на контроль независимой мысли, считает Economist.
ЗОЛОТАЯ ИСТОРИЯ
Было время, когда наука в исламском мире процветала.
Между 7-м и 13-м веком, пока в Европе царило темное Средневековье, в арабском мире халифы династии Аббасидов не жалели средств на научные изыскания. Труды Ибн-Сины, или Авиценны, были настольными книгами европейских медиков в течение многих столетий, Мухаммад аль-Хорезми заложил основы алгебры, название которой происходит от названия его книги «Китаб аль-Хабр», а Абу Райхан аль-Бируни вычислил окружность Земли с точностью до одного процента.
В то время наука и ислам были не просто совместимыми, религия поощряла научные инновации. Необходимость правильного исчисления начала Рамазана мотивировало астрономов, а изречения пророка Мухаммеда (хадисы) призывали верующих искать знания, «вплоть до Китая», пишет Economist.
Десятки тысяч людей посетили прошлой осенью выставку «1001 изобретение» в столице Катара Дохе, посвященную этим великим открытиям.
НА ПУТИ К ВОЗРОЖДЕНИЮ?
Власти некоторых мусульманских стран начинают осознавать экономическую ценность научных исследований и инвестировать в них, считает Economist.
В 2009 году был открыт Университет науки и технологии имени короля Саудовской Аравии Абдаллы с бюджетом в 20 миллиардов долларов, которому могут позавидовать даже богатые американские университеты. Руководит исследованиями французский химик, лауреат Нобелевской премии Жан Фрешет.
В Катаре расходы на науку возросли с 0,8 до 2,8 процента ВВП, эта сумма, в зависимости от роста экономики, может достигнуть пяти миллиардов долларов в год. В Турции расходы на исследования увеличивались на 10 процентов ежегодно с 2005 по 2010 год и достигли суммы, в два раза большей, чем в Норвегии.
Приток финансирования начинает приносить результаты. С 2000 по 2009 год количество научных работ в Турции выросло с 5 до 22 тысяч, в Иране при меньшем финансировании произошел рост от 1300 до почти 15 тысяч работ.
Наибольшей популярностью пользуются отрасли, имеющие явное практическое применение, к примеру инжиниринг, сельскохозяйственные науки, медицина и химия.
Улучшается и их качество: известные научные журналы всё чаще цитируют на своих страницах ученых их Египта, Ирана, Иордании, Саудовской Аравии и Турции.
Наибольшей популярностью пользуются отрасли, имеющие явное практическое применение, к примеру инжиниринг, сельскохозяйственные науки, медицина и химия.
Фазил Мехмуд Хан недавно вернулся в Пакистан после получения докторской степени по астрофизике в Германии и сейчас работает в Государственном колледже университета в Лахоре. Он говорит, что проректор университета сказал ему прекратить погоню за безумными идеями (черными дырами в его случае) и заняться чем-нибудь полезным.
СОВМЕЩАТЬ НАУКУ С РЕЛИГИЕЙ
Наука также помогает преодолеть некоторые политические противоречия в регионе. В международной физической лаборатории SESAME, основанной в 2000 году в Иордании, над первым на Ближнем Востоке ускорителем частиц рука об руку работают ученые из Израиля, Палестины и Ирана, говорится в статье.
Зачастую наука бросает вызовы мусульманской доктрине. Тем не менее многие ученые сумели совместить веру с работой, пишет Economist.
— Коран — это не научный учебник. Он дает людям установки на то, как они должны прожить свою жизнь, — цитирует Economist молекулярного биолога из Иордании Рану Даянии.
В некоторых случаях мусульманские ученые не видят препятствий там, где они есть у их христианских коллег. К примеру, в Америке запрещено федеральное финансирование проектов по исследованию клеток человеческих эмбрионов. Ученые в Иране могут проводить такие исследования без проблем, поскольку согласно исламу душа не поселяется в эмбрионе до 40—120 дней с момента зачатия.
Группа иранских ученых в лаборатории, исследующей термоядерные реакции. Тегеран, 15 февраля 2012 года.
Однако свобода мышления, необходимая для науки, всё еще редкое явление в мусульманском мире. Усиление политического ислама, в том числе радикального течения салафитов, в таких ключевых странах, как Египет, у многих вызывает опасения по поводу возможных ограничений и подавления свободы мысли, считает Economist.
В то же время некоторые надеются на изменения к лучшему. Освобожденные от тотального контроля политических режимов, ученые в арабских странах видят шанс для прогресса. Ученые в Тунисе говорят, что уже наблюдаются многообещающие реформы — на университетские должности люди начали избираться, а не назначаться режимом. Политические бури, сотрясающие Ближний Восток, могут способствовать не только установлению демократии, но и возрождению науки, пишет Economist.
Анна КЛЕВЦОВА
Радио Азаттык
