Русская служба «Голоса Америки» посвятила свой материал визиту министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Тегеран, где он был принят на самом высоком уровне: с ним встретился президент Ирана Хасан Роухани.
Сергей Лавров обменялся с Роухани любезностями самого благожелательного характера: в частности, подтвердил стремление Москвы развивать двустороннее сотрудничество: «Мы хотим, чтобы все договоренности, которые были вами с президентом Путиным достигнуты, выполнялись. И мой визит – это одно из конкретных действий в этом ряду». Президент Ирана поинтересовался у Лаврова, «как поживает его превосходительство господин Путин», в ответ на что министр передал «самые теплые приветы» от Владимира Путина.
Общение Сергея Лаврова с иранским коллегой, министром иностранных дет Джавадом Зарифом, было обставлено меньшим количеством церемоний и завершилось рядом конкретных заявлений. В частности, оба министра подтвердили скорейшее возобновление работы межправительственной двухсторонней комиссии – ранее об этом договорились Путин и Роухани. Лавров также заявил, что с оптимизмом смотрит на перспективы сотрудничества Москвы и Тегерана: «Мы видим хорошие перспективы для наращивания двустороннего экономического сотрудничества, договорились ускорить возобновление работы межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, определены сопредседатели с российской и иранской стороны».
У иранской стороны, тоже в целом явно довольной расширением контактов с Москвой, есть и претензии к России: в частности, Зариф напомнил, что Иран все еще ждет от Москвы выполнения контракта по поставке комплексов ПВО С-300. Российские журналисты поинтересовались у Зарифа, не удовлетворится ли Иран поставкой другого зенитно-ракетного комплекса, «Антей-2500», на что иранский министр ответил уклончиво: «Мы надеемся, что, исходя из хороших и теплых отношений между двумя странами и в виду существующих перспективных проектов сотрудничества, сторонам удастся решить этот вопрос». Судя по тому, что такой вопрос в принципе был задан, Россия может рассматривать варианты обхода своего собственного решения насчет замораживания поставки С-300 Ирану. Стоит напомнить, что в сентябре этого года Иран подал иск на 4 млрд долларов в Международный третейский суд Женевы к российской компании «Рособоронэкспорт» по делу об аннулировании контракта на поставку С-300.
Эксперты отмечают важность двух тем моментов: заявление Лаврова, что Москва настаивает на участии Ирана в мирной конференции по Сирии, а также его слова о том, что уже сейчас нужно начать разрабатывать окончательные договоренности по иранской ядерной программе.
Россия и Иран, при всей благожелательности общения Сергея Лаврова и Хасана Роухани, имеют множество различий: Москва борется с исламским фундаментализмом – Тегеран его поддерживает; спор Москвы и Тегерана по поводу интересов на Каспии длится не одно десятилетие, да и политические системы имеют существенные отличия. Как дальше могут взаимодействовать Россия и Иран, и зачем им может понадобиться расширение сотрудничества?
Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин уверен, что Москва заинтересована в хороших отношениях с Ираном: «Страна с почти 80-миллионным населением, огромной армией и серьезной потенциальной экономической мощью в масштабах региона не может быть России безразлична. Иран – это одна из стран-лидеров в регионе Ближнего Востока, и без его участия, иногда – отрицательного, решить в этом регионе вопросы стабильности и безопасности не удастся. На Тегеран завязано очень многое: развитие конфликта в Сирии, соблюдение режима нераспространения ядерного оружия, события в Афганистане, палестино-израильский конфликт, положение на Каспии…».
По мнению Сажина, Россия и Иран могут сотрудничать в экономике «в достойном объеме», если с Тегерана будут сняты международные санкции. Главными областями сотрудничества Москвы и Тегерана специалист по Ирану считает энергетику, включая и ее ядерную составляющую: по словам эксперта, на атомной станции в Бушере «можно построить три-четыре новых блока тогда, когда Иран будет способен за это заплатить». Кроме того, Владимир Сажин видит перспективы в космической области: «Иран и сам запускает свои спутники, но для “высоких” спутников у него нет технических возможностей, а помощь России в запуске спутников может заодно и изменить параметры иранской ракетной программы».
Строительство железных дорог в Иране, считает Владимир Сажин, также является сферой, где Россия могла бы многое сделать: «И, конечно, военно-техническое сотрудничество, которое сейчас находится практически на нуле, но могло бы развиться в полную силу, опять же, после отмены санкций – как международных, так и тех, которые были введены некоторыми странами на двухсторонней основе».
Востоковед Елена Супонина уверена, что Россия, в принципе не стремящаяся способствовать усилиям Запада по смене режима в Сирии, может рассчитывать на то, что Тегеран не изменит своего дружеского отношения к Башару Асаду: «У Ирана сейчас нет никакого смысла отказываться от сотрудничества с нынешним сирийским правительством, потому что ситуация на фронте в Сирии складывается с небольшим перевесом в пользу Башара Асада».
При этом, как говорит Супонина, Иран сейчас поддерживает идею мирной конференции по Сирии, и это совпадает с желаниями России: «Министр Лавров впервые очень четко заявил, что Россия настаивает на участии Ирана в Женеве-2. До сих пор таких ясных заявлений не было».
Правда, как отмечает Елена Супонина, в сфере экономического сотрудничества России и Ирана все обстоит не так перспективно, как считает Владимир Сажин: «Сейчас очень активным партнером Ирана является Китай, который в принципе осуществляет экономическую экспансию по всему миру, особенно в развивающихся странах. Так что здесь Москва может столкнуться с конкуренцией со стороны Пекина».
Руководитель Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин видит в интенсификации российско-иранских контактов в основном внешнеполитическую игру Тегерана: «Роухани и его команда хотят использовать Россию в качестве козырной карты в большой игре, касающейся их отношений с Западом. Россия, конечно, является частью международной “шестерки” и вроде как является частью другой стороны в переговорах по ядерной программе, но занимает не жесткую позицию, скорее, наоборот». Поэтому, говорит Александр Шумилин, «Иран хотел бы через Россию расколоть “шестерку” и добиваться через Москву более выгодных условий в договоренностях по своей ядерной программе».
По мнению Шумилина, «Путин хотел бы сохранить рычаги влияния на Иран, и поэтому он не будет давать окончательных ответов по поводу поставок Тегерану зенитно-ракетных комплексов, и при каком-то варианте развития событий зенитно-ракетные комплексы могут быть в Иран поставлены».
Сергей Лавров обменялся с Роухани любезностями самого благожелательного характера: в частности, подтвердил стремление Москвы развивать двустороннее сотрудничество: «Мы хотим, чтобы все договоренности, которые были вами с президентом Путиным достигнуты, выполнялись. И мой визит – это одно из конкретных действий в этом ряду». Президент Ирана поинтересовался у Лаврова, «как поживает его превосходительство господин Путин», в ответ на что министр передал «самые теплые приветы» от Владимира Путина.
Общение Сергея Лаврова с иранским коллегой, министром иностранных дет Джавадом Зарифом, было обставлено меньшим количеством церемоний и завершилось рядом конкретных заявлений. В частности, оба министра подтвердили скорейшее возобновление работы межправительственной двухсторонней комиссии – ранее об этом договорились Путин и Роухани. Лавров также заявил, что с оптимизмом смотрит на перспективы сотрудничества Москвы и Тегерана: «Мы видим хорошие перспективы для наращивания двустороннего экономического сотрудничества, договорились ускорить возобновление работы межправительственной комиссии по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, определены сопредседатели с российской и иранской стороны».
У иранской стороны, тоже в целом явно довольной расширением контактов с Москвой, есть и претензии к России: в частности, Зариф напомнил, что Иран все еще ждет от Москвы выполнения контракта по поставке комплексов ПВО С-300. Российские журналисты поинтересовались у Зарифа, не удовлетворится ли Иран поставкой другого зенитно-ракетного комплекса, «Антей-2500», на что иранский министр ответил уклончиво: «Мы надеемся, что, исходя из хороших и теплых отношений между двумя странами и в виду существующих перспективных проектов сотрудничества, сторонам удастся решить этот вопрос». Судя по тому, что такой вопрос в принципе был задан, Россия может рассматривать варианты обхода своего собственного решения насчет замораживания поставки С-300 Ирану. Стоит напомнить, что в сентябре этого года Иран подал иск на 4 млрд долларов в Международный третейский суд Женевы к российской компании «Рособоронэкспорт» по делу об аннулировании контракта на поставку С-300.
Эксперты отмечают важность двух тем моментов: заявление Лаврова, что Москва настаивает на участии Ирана в мирной конференции по Сирии, а также его слова о том, что уже сейчас нужно начать разрабатывать окончательные договоренности по иранской ядерной программе.
Россия и Иран, при всей благожелательности общения Сергея Лаврова и Хасана Роухани, имеют множество различий: Москва борется с исламским фундаментализмом – Тегеран его поддерживает; спор Москвы и Тегерана по поводу интересов на Каспии длится не одно десятилетие, да и политические системы имеют существенные отличия. Как дальше могут взаимодействовать Россия и Иран, и зачем им может понадобиться расширение сотрудничества?
Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Владимир Сажин уверен, что Москва заинтересована в хороших отношениях с Ираном: «Страна с почти 80-миллионным населением, огромной армией и серьезной потенциальной экономической мощью в масштабах региона не может быть России безразлична. Иран – это одна из стран-лидеров в регионе Ближнего Востока, и без его участия, иногда – отрицательного, решить в этом регионе вопросы стабильности и безопасности не удастся. На Тегеран завязано очень многое: развитие конфликта в Сирии, соблюдение режима нераспространения ядерного оружия, события в Афганистане, палестино-израильский конфликт, положение на Каспии…».
По мнению Сажина, Россия и Иран могут сотрудничать в экономике «в достойном объеме», если с Тегерана будут сняты международные санкции. Главными областями сотрудничества Москвы и Тегерана специалист по Ирану считает энергетику, включая и ее ядерную составляющую: по словам эксперта, на атомной станции в Бушере «можно построить три-четыре новых блока тогда, когда Иран будет способен за это заплатить». Кроме того, Владимир Сажин видит перспективы в космической области: «Иран и сам запускает свои спутники, но для “высоких” спутников у него нет технических возможностей, а помощь России в запуске спутников может заодно и изменить параметры иранской ракетной программы».
Строительство железных дорог в Иране, считает Владимир Сажин, также является сферой, где Россия могла бы многое сделать: «И, конечно, военно-техническое сотрудничество, которое сейчас находится практически на нуле, но могло бы развиться в полную силу, опять же, после отмены санкций – как международных, так и тех, которые были введены некоторыми странами на двухсторонней основе».
Востоковед Елена Супонина уверена, что Россия, в принципе не стремящаяся способствовать усилиям Запада по смене режима в Сирии, может рассчитывать на то, что Тегеран не изменит своего дружеского отношения к Башару Асаду: «У Ирана сейчас нет никакого смысла отказываться от сотрудничества с нынешним сирийским правительством, потому что ситуация на фронте в Сирии складывается с небольшим перевесом в пользу Башара Асада».
При этом, как говорит Супонина, Иран сейчас поддерживает идею мирной конференции по Сирии, и это совпадает с желаниями России: «Министр Лавров впервые очень четко заявил, что Россия настаивает на участии Ирана в Женеве-2. До сих пор таких ясных заявлений не было».
Правда, как отмечает Елена Супонина, в сфере экономического сотрудничества России и Ирана все обстоит не так перспективно, как считает Владимир Сажин: «Сейчас очень активным партнером Ирана является Китай, который в принципе осуществляет экономическую экспансию по всему миру, особенно в развивающихся странах. Так что здесь Москва может столкнуться с конкуренцией со стороны Пекина».
Руководитель Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады РАН Александр Шумилин видит в интенсификации российско-иранских контактов в основном внешнеполитическую игру Тегерана: «Роухани и его команда хотят использовать Россию в качестве козырной карты в большой игре, касающейся их отношений с Западом. Россия, конечно, является частью международной “шестерки” и вроде как является частью другой стороны в переговорах по ядерной программе, но занимает не жесткую позицию, скорее, наоборот». Поэтому, говорит Александр Шумилин, «Иран хотел бы через Россию расколоть “шестерку” и добиваться через Москву более выгодных условий в договоренностях по своей ядерной программе».
По мнению Шумилина, «Путин хотел бы сохранить рычаги влияния на Иран, и поэтому он не будет давать окончательных ответов по поводу поставок Тегерану зенитно-ракетных комплексов, и при каком-то варианте развития событий зенитно-ракетные комплексы могут быть в Иран поставлены».
