35-летний чайханщик из Пахтакора, городка в Джизакской области Узбекистана в обвинительном заключении УСНБ Джизакской области представлен идейным лидером раскрытого террористического «сообщества».
35-летний чайханщик из Пахтакора, городка в Джизакской области Узбекистана, в обвинительном заключении, составленном Управлением СНБ Джизакской области, представлен идейным лидером раскрытого террористического «сообщества», под чьим влиянием четверо местных парней вдруг стали исламскими радикалами, распространяющими экстремистские материалы, готовящими мятеж с сопутствующим захватом военного аэродрома и тюрьмы, а после этого намеревающимися уехать в Сирию и присоединиться к «ИГИЛ».
Показания его считаются ключевыми. Остальные четверо обвиняемых вообще ничего не говорят о джихаде, экстремизме и т.д., то есть в их показаниях, включенных в обвинительное заключение, ничего подобного нет. Они, в основном, рассказывают, как выкапывали и продавали старые трубы. Но обвинительное заключение – это основа стороны обвинения, оно должно быть концентрацией всего собранного против обвиняемых материала. И вот как выглядит формулировка обвинения, выдвинутого против Фурката Джураева:
«Преследуя интересы объединенной группы или его интересы, обвиняется в совершении преступлений, выраженных в незаконном изменении действующего государственного строя Республики Узбекистан, в нарушение Конституции, захвате власти, отстранении от власти законно избранных и назначенных представителей хокимията, в призывах к нарушению вопреки Конституции территориальной целостности Республики Узбекистан, проведении подрывной деятельности, направленной наистребление представителей власти с целью нанесения вреда деятельности государственных органов Республики Узбекистан и стабильности социально-политической обстановки, вступив предварительно в преступный сговор с группой лиц, хранении с целью распространения материалов, пропитанных идеями религиозного экстремизма, идеями догматизма, направленных на то, чтобы посеять панику среди населения, для участия в религиозно-экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или в деятельности других запрещенных организаций».
Кроме того указывается, что он повторно совершил кражу, то есть преступление в виде хищения чужого имущества. (Имеются в виду старые асбестовые и бетонные трубы 1970-80 годов, которые обвиняемые выкапывали из земель местных фермеров по согласованию с последними, а затем сбывали тем, кому они были нужны.)
Понятно, что любые утверждения должны подкрепляться вещественными доказательствами. И в обвинительном заключении, действительно, фигурируют некоторые из них. Например, сообщается, что во время просмотра профиля гражданина Джураева Ф.И. в сети «Одноклассники» в нем были обнаружены несколько видеофильмов, фотоснимков и записей в виде текстов, песни и речи на арабском и русском языках.
Группа лиц из представительства органа мусульман Узбекистана Джизакской области (их фамилии не называются) провела экспертизу этих материалов, и установила наличие видеофрагмента под названием «История одного боя», подготовленного студией «Будрут Тавхид», видеофрагмент под названием «Заявление моджахедов из Халифата Жайшуль», подготовленный студией «Usudu Sham com», видеофрагмент под названием «Мужественный лев Аллаха», подготовленный студией «Salafmedia».Эти видеозаписи «пропитаны идеями догматизма» и подготовлены различными группами боевиков, распространение их на территории Узбекистана запрещено, говорится в экспертном заключении.
Других вещественных доказательств подготовки к вооруженному мятежу, взрывам стратегических объектов и «истреблению сотрудников МВД и СНБ» не нашлось. Ни оружия, ни взрывчатки, ничего вообще. Ничего не было обнаружено и у остальных четырех подсудимых, за исключением диска с проповедью Рафика Камолова (имама из города Кара-Суу в Киргизии, застреленного представителями киргизских спецслужб в 2006 году – AsiaTerra), да и тот неизвестно откуда взялся у армянина-христианина (его жена утверждает, что никогда ранее этого диска не видела). Никаких других материальных следов подготовки к мятежу не обнаружено. Поэтому основой обвинения стали признания самого Джураева, естественно, данные им «по собственной воле, без какого-либо физического или морального принуждения со стороны сотрудников правоохранительных органов».
Жизнь и тюрьма Фурката Джураева
Показания Джураева, в обвинительном заключении самые длинные, фактически это целая повесть.
Сообщается, что он родился в 1981 году в Согдийской области Таджикистана, в 1985-м его семья переехала в Узбекистан. Фуркат учился в школе с углубленным изучением русского языка. В декабре 2000-го получил узбекский паспорт. Его отец возглавляет общество чернобыльцев Пахтакорского района Джизакской области.
В 2003 году Фуркат поехал на заработки в Россию, в Волгоградскую область, где работал на полях у местных фермеров. А в 2009-м, когда вместе со своими знакомыми он курил «травку», его задержали сотрудники милиции и привлекли к уголовной ответственности, посчитав, что найденные у него «наркотические вещества» он хранил с целью перепродажи. В результате его посадили на 5,5 лет и отправили в колонию №12 в городе Волжский Волгоградской области.
Там, по его собственному признанию, не подкрепленному никакими доказательствами, он научился читать намаз, а в 2013 году познакомился с неким уроженцем Каракалпакстана по имени «Баходир», 1986 года рождения, осужденным за преступление, связанное с изнасилованием (его имя везде приводится в кавычках, а его фамилию Фуркат не называет – авт.). Этот «Баходир» оказался религиозным экстремистом и стал оказывать на Джураева дурное влияние.
«Во время беседы, он [Баходир] сказал, что все места захватили неверные, что они мучают мусульман, что нужно «совершать джихад против них, что мы должны их убивать». Также он сказал, что мы должны совершать «джихад», говоря по его выражению против «тогутов», то есть против сотрудников органов, называемых «вероотступниками, не признающими Бога», захватив имущество богатых иноверцев, и использовать его для пропаганды исламской религии, а это является благодеянием, потому что мусульмане в Республике Узбекистан подвергаются мучениям, их мучают в тюрьмах, и потому мы должны совершать «джихад» также в Узбекистане, и пропагандировал идеи джихада, говоря, что мы должны освободить всех мусульман из тюрем», – пересказывает содержание его речей Фуркат Джураев.
«Кроме того он говорил мне, что в свободное время я должен заниматься физическими упражнениями, что должен быть закаленным. Я выполнял его указания и занимался спортом. Когда мы читали намаз, будучи сообществом, «Баходир» был имамом, иногда другое лицо или я были имамами».
«С того времени, как «Баходир» стал неофициальным имамом в мечети [колонии], он читал другим заключенным, которые приходили молиться в мечеть, проповеди о «джихаде», «хиджрате» и «шахидстве». Он начал заниматься показами видеосъемок (с телефона – AsiaTerra) с записями о подрывной деятельности, осуществляемой религиозными экстремистскими группировками в Сирийском государстве. Потому что, по его словам, (…) в 2012 году, он был в Сирии для прохождения практики «джихада». Он сам мне об этом рассказывал. Кроме этого, он присоединился к группировке «Сайфулло Шишани» – одного из эмиров «Исламского государства Ирак и Шам» в Сирии, и в течение двух месяцев проходил боевую подготовку, и затем там участвовал в подрывных действиях против государственных войск, впоследствии, в 2013 году, до его заключения в тюрьму, он по поручению «Сайфулло Шишани» занимался отправкой граждан РФ в Сирию для совершения «джихада».
По словам Фурката, по окончании чтения намаза в мечети, «Баходир» собирал вокруг себя группу заключенных узбеков и таджиков, вроде него, и, создав «сообщество», показывал им видеоролики с записями речей «Сайфулло Шишани», а также с записью сражений, ведущихся «на пути к джихаду» «Исламским государством» в Сирии. В частности, видеоролик под названием «Сайфуллах – бесстрашный лев Аллаха», изображающий действия группы, возглавляемой Сайфулло Шишани по освобождению заключенных из какой-то тюрьмы в Сирии. «Тогда Сайфулло Шишани перед боем говорил речи такого содержания как «Мы, даст Бог, победим». Во время показа этого видеоролика «Баходир» сказал: «Вот, послушайте, это речь нашего эмира, Сайфулло Шишани, он был нашим эмиром, когда мы были в Сирии».
«Баходир» также показал заключенным мусульманам видеоролик под названием «Обращение Амира Сайфуллаха к мусульманам», - продолжает Фуркат. – В нем изображено, как амир Сайфулло Шишани, стоя перед своими воинами, призывал всех мусульман воссоединиться на пути к «джихаду». Он говорил: «Давайте, мусульмане, построим единое Исламское государство, среди наших воинов есть узбеки, таджики, турки, азербайджанцы, поэтому, если мы объединимся на пути к «джихаду», победа будет за нами, мы захватили много земель, у нас также имеются танки, достаточно вооружения».
По словам Фурката, как-то раз во время пребывания в колонии «Баходир» зашел на сайт «YouTube», и показал им видеоролик, где была запечатлена смерть Сайфулло Шишани. В нем показывалось, как тот собрался сесть в большой черный джип, но тут рядом взорвался снаряд и один осколок попал в него, отчего он скончался на месте. Затем окружающие его боевики сказали, что он погиб на пути к «джихаду» и похоронили его в одежде. Во время показа этого видеоролика «Баходир» даже плакал, говоря «наш эмир погиб на пути джихада».
Джураев сообщает, что в колонии он завел себе телефон с возможностью подключения к интернету. Узнав об этом, Баходир посоветовал ему зарегистрировать профиль [в «Одноклассниках»], чтобы он мог выходить в сеть, где много всего интересного, и свободно общаться с домашними, а также сказал, что в этом случае он сможет сам просматривать видеоролики, которые тот ему показывал. После этого Фуркат будто бы и загрузил в свой профиль некоторые из видеороликов, показанных Баходиром, и сохранил их в «заметке».
Далее Фуркат утверждает, что его товарищи, узбеки и таджики в колонии, признав «путь к джихаду», принесли клятву верности «Баходиру». (Другими словами, «создали преступное сообщество» – прим. авт.).
«Кроме этого (…) «Баходир» сказал мне, что после освобождения, я должен буду собрать вокруг себя ФИЗИЧЕСКИ СИЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ и вести их физическую подготовку. Он сказал, что он подготовит к «джихаду» еще несколько заключенных из Узбекистана и пошлет их ко мне, чтобы мы действовали совместно, также он мне сказал, что в первую очередь мы должны убить сотрудников правоохранительных органов, затем, завладев военными частями, взять оттуда оружие, и напасть на тюрьмы, оттуда следует вытащить наших товарищей и вместе совершить джихад. Для этого мы должны искать и подготавливать людей. После этого я поеду в государство Сирию и, объединившись там с товарищами, буду участвовать в борьбе против неверных, чтобы «умереть» в джихадистском движении».
«Также «Баходир» сказал мне, что в дальнейшем, после того как я соберу людей и начну действовать,необходимо взорвать какое-либо место, он научил каким образом можно взрывать. Он говорил, что есть много способов взрывать, например, подсоединить к одной алюминиевой кружке два магнита изнутри и извне и подсоединить к бензобаку автомашины, всунуть вовнутрь тонкую медную проволоку и протянуть наружу и подсоединиться к схеме обычного сотового телефона, затем позвонить оператору сотовой компании и попросить закрыть входящие звонки, после этого, набрать этот номер телефона и после звонка можно взорвать эту машину, таким способом можно взорвать одну машину «УАЗ». Он говорил, что он сам таким методом взорвал несколько машин «УАЗ» и «РАФ» в Сирии».
«Затем «Баходир» до моего выхода из УИН (учреждения исполнения наказаний – AsiaTerra) сказал мне, что подготовит еще пару человек к «джихаду» и пришлет их ко мне, и записал мой адрес в Пахтакорском районе».
Поскольку, очевидно, для создания полноценного «сообщества» самого Фурката и таинственного «Баходира» было явно недостаточно, далее он перечисляет кучу узбекских парней, будто бы ходивших в колонии на молитвы к этому «имаму», однако вспоминает только их имена, без фамилий. «Сообщество» готово.
Примечательно, что кроме аккаунта в соцсети и нескольких размещенных в нем видеороликов, все это – лишь его собственные слова, при этом, никакие действия здесь не описываются, даже если вышеизложенное является правдой. К тому же, говорится в его показаниях, в дальнейшем он этого «Баходира» никогда не видел.
Фуркат Джураев «на пути джихада»
В августе 2014-го Фурката освободили, а затем выслали в Узбекистан, где он стал заниматься домашними делами. Вскоре, по его словам, он встретил Арамаиса Авакяна, с которым был знаком с детства, так как они жили в одной махалле (квартале). Арамаис поведал ему, что завел водоем и занимается разведением рыбы.
После этого Фуркат сбивчиво сообщает, что примерно в феврале 2015 года «я подумал, что могу получить информацию о сотрудниках органов у Арамаиса для выполнения указаний «Баходира» по осуществлению «джихада» против сотрудников органов».
Судя по всему, подобной информации он не получил, а в апреле 2015 года семья Джураева взяла в аренду кафе-чайхану «Сабина», где он начал работать. В это кафе стал часто захаживать Арамаис, и приводить с собой своих знакомых. «Он часто приходил с парнем по имени Дилшод (Дильшод Алимов – будущий «джихадист» – авт.) и обедал там с ним», – уточняет Фуркат.
«В течение июня-июля месяцев 2015 года я попытался три раза призвать Арамаиса Авакяна принять исламскую религию, но он отказался, сказав, что останется в своей вере», – уведомляет он.
Тогда же Джураев, по его показаниям, через Авакяна познакомился с 21-летним Бектемиром Умирзоковым, еще одним будущим «джихадистом». Последний несколько раз приходил в кафе «Сабина» и обедал в долг. «Он сказал, что умеет хорошо готовить шашлык, поэтому моя сестра и младшая сестра пригласили его работать в кафе. Потом он несколько месяцев работал в кафе, готовя шашлыки», – поясняет Фуркат. (По словам самого Умирзокова, это было примерно в апреле-мае.)
«Тогда я тоже призывал его читать намаз и поменьше употреблять спиртные напитки. Кроме этого, когда я сказал Бектемиру, что мы поедем в Россию для разбоя – грабить богатых людей, и что он будет жить в свое удовольствие, он согласился». (Показания наподобие тех, где упоминался Шохрух. Так или иначе, но они никуда не поехали.)
«После этого, в середине августа 2015 года я НАЧАЛ ПЛАНИРОВАТЬ выполнение указаний «Баходира», – продолжает Джураев. – Вначале я запланировал захватить здания СНБ, РОВД и охранной службы отделения Пахтакорского района и убить некоторых сотрудников. В первую очередь я собирался убить сотрудников РОВД Пахтакорского района по имени Уткир и Эльёр. Потому что ходили слухи, что они пытают. Я слышал, что именно этот Эльёр посадил в тюрьму Хасана и Хусана, которые до меня вступили на путь «джихадa» (более о них в тексте обвинительного заключения не упоминается – AsiaTerra). А после выполнения этого дела, я запланировал захватить военный аэродром в Учтепа, расположенный в нескольких километрах от Пахтакорского района, там я запланировал захватить оружие, и освободить своих «товарищей», которые находятся в тюрьме».
«Кроме этого, для осуществления моих запланированных подрывных действий, мне нужно было много денег. Потому что для того, чтобы сгруппировать вокруг себя преданных мне парней и купить огнестрельное оружие, конечно же, нужно много денег. А в то время у меня был только нож, которым я мог вооружиться и осуществить свои планы. Поэтому я собирался нападать на дома богатых людей, грабить их и копить деньги», – повествует Фуркат.
Отметим, что из вышеприведенных его слов явственно следует, что в середине августа, за пару недель до его ареста, никаких реальных замыслов у него не было, а из оружия имелся только нож, с помощью которого он якобы «мог осуществить свои планы».
Далее Фуркат продолжает: «Для осуществления своих планов (…), как говорил «Бахтиёр», мне нужны былифизически сильные, не останавливающиеся ни перед чем парни. В то время когда я ДУМАЛ КАК СОБРАТЬ ВОКРУГ СЕБЯ ТАКИХ ПАРНЕЙ, 23 августа 2015 года (то есть, через 6 дней после того как у Арамаиса отобрали пруд и за 11-12 дней до ареста – авт.) в кафе «Сабина» пришли несколько одноклассников Умирзокова Бектемира. В это время я познакомился с парнем по имени «Фарход» (тот самый «заявитель», который, как выяснилось, никакого заявления не писал) – его написали за него эсэнбэшники, сфабриковавшие дело. (…) Во время наших разговоров я сказал ему, что собираюсь убить сотрудников РОВД «Эльёра» и «Уткира», а также начальника СНБ района «Марата» [Бутакараева] (…). Он согласился со мной и сказал, что тоже присоединится ко мне.
После этого, спустя несколько дней, в конце августа, я познакомился с одноклассником Бектемира по имени Аслиддин (фамилия не называется – авт.). В ходе беседы он сказал мне «была бы хорошая работа, выполнив ее, я мог бы жить в России или совершить в России какой-нибудь разбой, а жить здесь». Тогда я решил воспользоваться им для осуществления своих целей и сказал ему, что в Фарише в одном месте есть такое дело: у одного богача есть много денег, половина в долларах США, а половина в сумах, и попробовал предложить совершить это дело. Выслушав мое предложение, Аслиддин сказал «Я сам все сделаю, только там точно должны быть [деньги], сначала пойдите и проверьте, а вдруг там [их] нет, уточните, потом будем работать, после завершения дела я получу половину и уеду в Россию». Мы договорились с ним поделить эти деньги 50 на 50».
«С этими деньгами я собирался осуществить свои планы. Поэтому я запланировал при помощи этого парня по имени Аслиддин ограбить дом моего дальнего родственника с материнской стороны по имени Турсунбой, проживающего в кишлаке Ишма Форишского района. Однако я не раскрывал Аслиддину своих истинных планов (…), то есть того, что собираюсь потратить деньги на совершение «джихада» против сотрудников [правоохранительных] органов», – утверждает Фуркат Джураев.
Надо сказать, что показания Аслиддина присутствуют в обвинительном заключении (если они не являются таким же эсэнбэшным вымыслом как аналогичные показания Шохруха и Фархода). Но он уверяет, что просто подыгрывал Фуркату, думая, что тот его разыгрывает.
Далее Джураев переходит к повествованию о том, как он якобы следил за намеченной жертвой – милиционером Эльёром Ахмедовым, которого он, как и другого милиционера, Уткира Расулова, а также главу Пахтакорского отделения СНБ Марата Бутакараева и его подчиненного Икболжона Зокирова, задумал «истребить».
«После этого, когда в последних числах августа 2015 года я ходил с Фарходом и собирал долги у лиц, которые задолжали мне в кафе, мы увидели Эльёра, и я сказал Фарходу следовать за ним. Я взял с собой Фархода, потому что он «таксует» на своей машине. Эльёр был в своей автомашине «Тико». Мы поехали за его машиной. Тогда Эльёр остановился около сотрудников РОВД, стоящих около здания СНБ, а мы продолжили свой путь и приехали в кафе. Потом мы подумали, что скоро начнется сезон уборки хлопка, что Эльёра и Уткира привлекут к этому мероприятию, что после сбора хлопка они обязательно будут пить спиртные напитки, и я подумал, что именно в это время можно будет напасть на них. Это дело я планировал совершить 5 или 6 сентября. Потому что если в первую очередь мы не убьем этого Эльёра и Марата [Бутакараева], они могут узнать о наших планах по захвату зданий СНБ и РОВД».
«Железная» логика: группы нет, оружия, кроме ножа, тоже нет, но планы по захвату зданий РОВД и СНБ уже есть. («Наши планы» – это, видимо, планы Фурката и Фархода, с которым он познакомился несколькими днями ранее). И даже якобы намечалась конкретная дата нападения: буквально на следующий день после ареста Фурката, Арамаиса и трех сотрудников его рыбхоза, состоявшегося 4 сентября.
Хотя вышеизложенное и кажется бредом в нем есть скрытый смысл: названная дата дает возможность отрапортовать о предотвращении готового вот-вот совершиться преступления. Правда, остается неясным, как перечисленные милиционеры и эсэнбэшники могли бы узнать о планах нападения на здания РОВД и СНБ, разве что телепатическим путем. Показательно, что даже то, что Фуркат и Фарход проехали мимо Эльёра, направляясь в кафе, истолковывается как подготовка некоего злоумышления.
«Кроме этого, для осуществления своих планов я спрашивал у Арамаиса, сколько сотрудников работает в РОВД Пахтакорского района, сколько людей работает в одну смену. (…) Я хотел узнать у него о сотрудниках СНБ, но не успел, потому что 4 сентября 2015 года, когда мы ехали вместе с Авакян Арамаисом, Алимовым Дильшодом, Маматмуродовым Акмалем и Умирзоковым Бектемиром, мы были задержаны. В тот день мы на самом деле ехали в бывший совхоз Самаркандкудук для того, чтобы вывезти железобетонные трубы, выкопанные Арамаисом вместе со своими подельниками. У нас не было никаких планов выехать в Сирию. Я собирался уехать в Сирию только после того, как осуществлю свои запланированные подрывные действия в Пахтакоре. В настоящее время я сильно раскаиваюсь в содеянном, и прошу простить меня».
Джураев прямо говорит, что 5 сентября, когда их родственники получили СМС-сообщения о том, что они находятся в Казахстане и собираются ехать оттуда на «джихад», они уже были арестованы. Иначе говоря, эти сообщения отправили сами спецслужбисты, пытаясь их таким образом «подставить». На языке УК РУз это называется «Подлог» и однозначно считается преступлением. Высказываемая здесь Фуркатом версия его задержания отличается от версии родственников обвиняемых: они говорили, что 3 сентября Фуркат исчез, и его друзья отправились на его поиски, а 4-го исчезли сами, и лишь много дней спустя выяснилось, что они арестованы. А их машину при задержании зачем-то сожгли.
«Меня призывала к совершению «джихада» только вышеуказанная личность по имени «Баходир» во время отбывания срока наказания в Российской Федерации. Поэтому я следовал его указаниям, и после возвращения в Узбекистан я преследовал цели по совершению «джихада» и по освобождению «товарищей» из тюрьмы (ни о каких его товарищах в тюрьме в 90-страничном обвинительном заключении нет и речи – авт.), и для этого я пытался собрать вокруг себя физически сильных людей. (…) Однако после возвращения в Узбекистан я не разговаривал с ним [с Баходиром]», – сообщает Джураев.
На этих его показаниях и строится все обвинение.
Фуркат Джураев «в отказе»
После этого его рассказ, зафиксированный в тексте обвинительного заключения, становится сумбурным, он отказывается от части своих предыдущих «признаний»:
«На самом деле я не говорил с Бекмамбетовым Эльмиром или Каюмовым Муродулло о совершении преступлений разбоя, в том числе об убийстве вышеуказанных сотрудников органов (очевидно, имеются в виду Эльёр Ахмедов, Уткир Расулов, Марат Бутакариев и Икболжон Зокиров – авт.). В первоначальных показаниях я дал ложные показания. Потому что (…) я хотел ввести в заблуждение следствие и попытаться избежать наказания. Теперь я решил рассказать правду. Потому что понял, что все мои совершённые действия были неправильными. Я также понял, что неправильно клеветать на других людей. На самом деле мысль об убийстве сотрудников внутренних дел в начале хлопковой поры исходила от меня самого.
Мои показания о том, что А.Авакян рассказал, что он поругался с одним фермером по имени Бахтиёр из совхоза Пахтакор Пахтакорского района и в результате сильного удара тот человек умер, и что его похоронили около водоема Авакяна, были ложными. На самом деле А.Авакян мне не говорил о том, что он кого-то убил и закопал. Я сначала подумал, что А.Авакян сдал меня, и дал против него показания такого содержания. На самом деле (…) он мне об этом ничего не рассказывал».
Напомню, что 14 декабря, еще до суда, который начался только 6 января, представители джизакской власти организовали собрание в махалле (квартале) «Бобур», во время которого арестованных парней называли «предателями и врагами народа». Председатель махалли, по сообщению «Озодлика», назвал Арамаиса «ИГИЛовцем и террористом» и зачитал письмо из СНБ, где говорилось, что Авакян вместе с друзьями намеревались посягнуть на конституционный строй в Узбекистане, а также убили сотрудника милиции и утопили его тело в пруду.
Из всего этого вырисовывается, что изначально следователи заставили Джураева дать на Авакяна подобные «убийственные» показания, однако затем почему-то решили «переиграть», возможно, рассудив, что без наличия мертвого тела его заявление так и останется пустыми словами.
«Но я спрашивал у Арамаиса о сотрудниках СНБ и РОВД Пахтакорского района. Я спрашивал, кого он там знает, с кем он там в хороших отношениях (это, конечно, «крутое» доказательство подготовки терактов – прим. авт.). Однажды, когда Эльёр проезжал мимо нашего кафе на своей машине «Тико», я сказал Арамаису, что этот Эльёр достал меня, мне нужно его убить. Он же ничего в ответ не сказал мне. Кроме этого, однажды в августе этого года, когда мы вместе с Арамаисом проезжали мимо маслозавода в Пахтакорском районе на машине Дильшода, я сказал Арамаису что нужно взорвать этот завод. Он не ответил мне. Эти слова также слышал Алимов Дильшод, сидевший на переднем сиденье автомашины. Он удивился, но он также ничего не ответил. Тогда машину вел Арамаис. После этого я не разговаривал с Арамаисом о взрыве маслозавода».
Другими словами, за пару недель до его и своего ареста Арамаис и три его сотрудника безразлично или с удивлением реагировали на воинственные реплики Фурката, если даже допустить, что эти реплики не вымысел. Это еще одно доказательство, что никакой тергруппы не существовало.
Заметим, что все это были показания «главаря» группировки «джихадистов». Правда, самой группировки пока не было, так как в середине августа Джураев, по его словам, только НАЧАЛ ПЛАНИРОВАТЬ «выполнение указаний «Баходира». А 3 или 4 сентября был арестован. В любом случае все, о чем он рассказал, основывается лишь на его признании.
Теперь взгляните, как его пространные «добровольные показания» трансформировались в короткий текст обвинения:
«В ходе предварительного следствия было установлено следующее: «под влиянием гражданина по имени «Баходир» в УИН №12 в городе Волжский Волгоградской области РФ он был членом религиозного экстремистского течения «Приверженцы Джихада» и будучи фанатично преданным идеям этого течения, отбыв срок, вернулся на место постоянного жительства на территории Пахтакорского района Джизакской области». Там он, вступив в предварительно преступный сговор с объединенной группой лиц, гражданами Авакяном Арамаисом Амбарцумовичем, Маматмуродовым Акмалем Бурибаевичем, Алимовым Дильшодом Эркинбаевичем, Умирзоковым Бектемиром Рустам-угли, создали преступную структуру в форме «коллектива» РЭО «Приверженцы Джихада» и пропагандировали экстремистские, фундаменталистские идеи данной незаконной религиозной организации среди населения Пахтакорского района, поставив целью совершения ряда тяжких и особо тяжких преступлений на территории Пахтакорского района, с целью нанесения вреда деятельности государственных органов Республики Узбекистан, запланировали истребить сотрудников органов СНБ и ОВД Пахтакорского района, а также проводили подготовку для выезда членов коллектива из территории Республики для специальной военной подготовки в лагерях по подготовке убийц-подрывников, международной террористической и религиозно-экстремистской организации Ирака и Шам Исламского государства» и с целью дальнейшего осуществления подрывной деятельности на территории нашей Республики».
Стопроцентная «заказуха»
Во время первого заседания суда Арамаис Авакян заявил об отказе от показаний, данных им во время следствия, сказав, что дал их в результате избиений и пыток, во время которых ему сломали ногу. Судья Аскар Мамарахимов не обратил на это заявление ни малейшего внимания. Дескать, признание – царица доказательств.
После ознакомления с «признаниями» Фурката воочию представляется картина: за столом сидит «чекист» и диктует, многократно повторяя несколько фраз – «создав сообщество», «на пути джихада», «подобрав физически крепких людей». Последнее выражение не случайно – по задумке местных спецслужбистов, разоблаченные ими «джихадисты» могли и не иметь отношения к исламу, в противном случае было бы что-то вроде «фанатично верующих». Однако на роль последних ни Арамаис Авакян, ни Бектемир Умирзоков явным образом не годились.
Не менее интересен и повод для ареста Арамаиса Авакяна и трех его товарищей. Ведь на тот момент у следователей еще не было «признаний» Фурката, они даны были позже. В лжезаявлении «бдительного» Фархода Арамаис и остальные сотрудники его рыбхоза тоже не упоминаются. Почему же их вообще арестовали, стали бить и пытать? А потому что был вполне конкретный заказ – посадить именно его. И все подгонялось под выполнение именно этого заказа.
Об этом свидетельствует и то, что на основе показаний Фурката Джураева, якобы вожака «джихадистской» группы, прокурор попросил приговорить Арамаиса к 18 годам лишения свободы. Для самого Фурката он запросил 15 лет. Хотя, как вы убедились, в этих показаниях Арамаис почти не фигурирует и уж точно не упоминается в качестве исламиста-джихадиста, как и трое его товарищей. Эти цифры красноречивее всего свидетельствуют о том, кто нужен был властям на самом деле, и ради кого разыгрывался весь этот спектакль.
AsiaTerra
