Однако правозащитные организации утверждают, что десятки людей в Таджикистане заключены в тюрьму по политическим мотивам.
Таджикский Омбудсмен Зариф Ализода, отвечая 4 августа на пресс-конференции на вопрос журналистов о наличии в стране политзаключенных, ответил: «Хотел бы отметить одну вещь о политзаключенных или тех, кто причисляет себя к этой категории. В нашем Уголовном кодексе нет такого понятия «политический заключенный». Я понимаю, что в политическом лексиконе есть такой термин, но в нашем уголовном законодательстве – нет», - сказал Ализода.
Однако правозащитные организации и родные некоторых известных заключенных говорят о десятках узников, которые отправлены за решетку в Таджикистане по политическим мотивам.
«Политзаключенные однозначно есть!»
Хосият Ёрова, сестра адвоката Бузургмехра Ёрова, который находится под арестом с сентября 2015 года и суд над которым продолжается в Душанбе, сказала 5 августа Радио Озоди, что считает своего брата политзаключенным. «Политзаключенные однозначно есть в стране. В своих письмах из изолятора брат отмечал несколько раз, что его проблемы начались после того, как задумал участвовать в выборах 2015 года. Таких, как мой брат, немало в таджикских тюрьмах», - сказала она.
Надежда Атаева, руководитель Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» в беседе с Радио Озоди также упомянула дело Бузургмехра Ёрова. «Стоит взглянуть на дело Ёрова. Он работал адвокатом, но стоило ему взяться за защиту задержанных членов ПИВТ, сразу же возбудили дело в его отношении, нашли несколько свидетелей. Или сторонники «Группы 24», к примеру, Максуд Иброгимов, который был осужден за призывы к свержению государственного строя. Или члены запрещенной ПИВТ. Все они были отправлены за решетку по политическим мотивам, и, по нашему мнению, являются политическими заключенными», - сказала она.
Правозащитные организации называют политическими заключенными тех, кто обвинен на основе существующих статей уголовного законодательства, но в действительности – по политическим мотивам. Такие люди являются в основном оппонентами правящего режима, суды над ними проходят за закрытыми дверями и без доступа к независимым адвокатам.
Стив Свердлов, исследователь по вопросам Центральной Азии в организации Human Rights Watch, сказал Радио Озоди, что отсутствие в уголовном законодательстве понятия «политзаключенный» еще не означает, что в стране нет таковых.
Понятия «политический заключенный» или «узник совести» - условные, и независимо от того, присутствуют ли такие понятия в уголовном кодексе или нет, мы говорим о тех, кто подвергся преследованию за свою политическую деятельность, задержан и отправлен за решетку без соблюдения международных норм. К сожалению, после сентябрьских событий 2015 года, когда ПИВТ была объявлена экстремистской и запрещена, в тюрьмы была отправлена большая группа политзаключенных, - говорит Стив Свердлов.
3 спецстатьи уголовного кодекса
Большинство тех, о ком говорится в докладах правозащитных организаций как о политзаключенных, были осуждены по трем статьям уголовного кодекса - 189, 306 и 307 и входят в раздел УК «Преступления против государственной власти».
Правозащитные группы считают, что политическое преследование возросло в сентябре 2015 года после подавления вооруженного мятежа генерала Абдухалима Назарзода и запрета деятельности Партии исламского возрождения. Генпрокурор сообщил на пресс-конференции 4 августа, что только по делу Ходжи Халима были осуждены 170 человек.
Среди них 13 высокопоставленных членов ПИВТ, дела которых считаются политически мотивированными. В докладах правозащитников также упоминаются имена трех адвокатов, которые защищали членов ПИВТ – Бузургмехра Ёрова, Нуриддина Махкамова и Дилбар Додарджоновой.
