В первый рабочий день января у миграционного центра в Томске полиция вновь разгоняла мигрантов. Повторилась ситуация прошлого года, о которой в январе 2018-го рассказывали "Сибирь.Реалии". Тогда в результате применения полицией дубинок и электрошокеров были тяжело пострадавшие.
В ночь на 9 января 2019 года у входа в здание Миграционного центра вновь собрались трудовые мигранты. Всего в этом году на Томскую область выделено 800 квот (в прошлом году было выделено 1000). Утром миграционная служба начала выдавать разрешение на временное пребывание на территории России (РВП) тем, кто собрал необходимые документы, но уже к обеду квоты закончились. После этого часть оставшихся без квот трудовых мигрантов отказались разойтись. Их вновь разогнала полиция, несколько мигрантов были задержаны.
– Продают тут за 40 тысяч квоты. УФМС через посредников продает, – возмущается гражданка Узбекистана, которая просит не называть ее имя. – В прошлом году так же было. Кто заплатил, тот получил квоту. Остальным в 11 часов сказали: все, расходимся. Но потом люди все равно за деньги получили квоту. Продают квоты, но никто не может это доказать. На маленькую камеру нужно видео снять, подставу им сделать. Из моих знакомых многие через покупку квоты получили. Сегодня некоторые в миграционный центр заходят, но их ОМОН выводит. Зачем так мучить людей?
Уговорить мигрантов открыто рассказать о том, как они каждый год получают РВП, – задача сложная. Говорить про свои проблемы с журналистами эти люди в большинстве своем боятся.
Если наши имена где-то засветятся, нам может это грозить очень плохими последствиями
20-летняя студентка рассказала, что всю ночь сидела в очереди у миграционного центр, успела сдать документы, но застала давку и приезд полиции. Она также просит не упоминать ее имя, объясняя это тем, что "страшно боится", "не готова это озвучивать", "за такие слова ей могут вообще ничего больше не выдать" и "были разные случаи…" Молодой парень, приехавший в Россию на заработки, рассказывает, что "некоторые наживаются на ажиотаже", продавая места в очереди к миграционному центру за тысячу рублей. Имя свое он тоже называть боится.
Страх – это постоянный спутник трудовых мигрантов в России. Ощущение своего бесправия заставляет их быть крайне острожными. Даже невинную информацию о суммах, потраченных на оформление документов (1600 руб. – госпошлина, 4300 – экзамен на знание русского языка, 2500 – медсправки, фотографии, ксерокопии документов), они хранят как военную тайну и боятся озвучить её перед журналистами.
"Вы поймите, нам очень нужно работать в России, но, если наши имена где-то засветятся, нам может это грозить очень плохими последствиями", – повторяют они примерно один и тот же текст.
Те, кто уже подал документы на РВП и сейчас ждет квоту, говорят что "боятся ФСБ"; те, кому квоты не досталось, уверены, что после интервью вообще не смогут рассчитывать на благополучный исход, ни в этом, ни в следующем году. В итоге "говорить под запись" и не анонимно соглашаются не многие.
Захриддин Рузиев, бизнесмен:
– Сам я родился в России, родители приехали сюда учиться еще в 80-е годы из Бухары (Узбекистан). В Томске у отца семейный бизнес – строительная фирма, куда мы приглашаем своих земляков на работу. Однако РВП (разрешение на временное пребывание) нужно не всем. Некоторые приезжают на сезонные заработки, а на это время достаточно патента. А вот если кто-то живет и работает постоянно, то нужна квота.
В этом году в очереди перед миграционкой был мой знакомый. По его словам, стоял в очереди с раннего утра, был одним из первых, но сотрудники полиции его почему-то начали оттеснять и ударили электрошокером. Потом его за здание увели. И тут же вся очередь распалась. Понятно, что конкретно этот человек никакой квоты уже не получил.
Меня часто спрашивают, зачем иностранцы из Узбекистана, Таджикистана и других стран едут в Россию? Неужели там, на месте, нет работы? Скажу так: я езжу на родину в гости и вижу, что там люди работают, но им хватает только на еду. А если хочешь чего-то большего: сыграть свадьбу, купить машину, построить дом, помочь родным с деньгами – езжай на заработки. Если бы у них было дома хорошо, я уверен, что они бы сюда не ехали. Они просто вынуждены. За месяц хороший работник на стройке в Томске может получить в среднем 800–1000 долларов. Вот и считайте! – рассказывает Захриддин.
Олег Орлов, молодой специалист:
– Родился и жил я в Казахстане. Перед окончанием школы встал вопрос о будущем. В родном городке путей развития было два: либо идти работать на железную дорогу, либо торговать на рынке. Но здесь нужно коммерческое чутье да и конкуренция огромная. Для себя я решил, что продолжу образование в России, и поехал учиться в Томск. Первую временную регистрацию получил в общежитии. Регистрация была действительна на весь период обучения, правда, при пересечении границы РФ ее приходилось делать заново. Первые три курса вопрос о дальнейшем будущем меня не беспокоил, поэтому и наличие временной регистрации успокаивало. Была, правда, попытка подать документы на РВП, но успехом она не увенчалась. Хотя у меня были собраны все справки, но нужно было отстоять очередь в течение нескольких дней и я не смог это сделать.
На последних курсах я женился и для себя точно решил, что в Казахстан не вернусь. Я понимал, что при нахождении в РФ без регистрации сначала мне грозит штраф, а затем – депортация, и в итоге нашел выход. Не самый лучший, но единственный на тот момент: я купил регистрацию у мужчины, который, как я понимаю, на этом неплохо зарабатывал, – признается Олег.
По закону разрешение на временное проживание необходимо всем, кто учится или работает в регионе. Каждый год в миграционных центрах многих городов происходят столпотворение мигрантов. Это проблема системная, считает глава комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина. По ее мнению ситуация обострилась после того, как в 2016 году миграционная служба перешла в ведение Министерства внутренних дел.
– Министерству внутренних дел передали функции, которые им совершенно не свойственны. Изменилась структура миграционной службы, квалифицированные кадры из нее ушли, пришли новые люди в погонах. Сейчас получается, что министерство, которое должно следить за порядком, не может организовать порядок в своих собственных органах, – считает Светлана Ганнушкина. – У нас МВД – это репрессивное министерство, которое направлено на то, чтобы карать, а не на то, чтобы помогать. Мигранты приходят к ним как просители, а это не просители, а трудовая сила, за которую идет конкуренция во всем мире. Если говорить об иностранных студентах, мы заинтересованы в том, чтобы они учились в России. Чтобы эти образованные молодые люди работали на наше государство (если решат остаться) или же были источником распространения нашей культуры (если уедут после учебы). Это вопрос внутренней политики, которым не должно заниматься МВД.
В Томске сегодня живут и работают тысячи трудовых мигрантов. Это преимущественно выходцы из бывших республик Средней Азии. Немало мигрантов работает на стройках, в сфере обслуживания, имеют свой мелкий бизнес. Кроме того, в Томске много иностранных студентов. Это университетский город. Только студентов из Узбекистана здесь около 2000. Поэтому и квот на Томскую область, считают в диаспорах, суммарно надо выделять больше, чем на многие другие регионы. Но этого не происходит. За последние пять лет квота на РВП для Томской области сократилась в три раза. В 2014 году было выдано 3050 разрешений, на следующий год – 2600, а в 2016 РВП получили 1500 человек. В 2017 и 2018 годах для области выделили лишь 1 тысяча квот. А в этом году всего 800.
Квоты на временное проживание сокращаются не только в Томской области, но и по всей стране. А значит, трудовые мигранты и студенты из бывших союзных республик будут по-прежнему давиться в очередях у миграционных центров и бояться приезда полиции.
