Третьи по счету учения с 2015 года
О проведении очередных совместных таджикско-китайских учениях на территории Ишкашимского района ГБАО сообщил 10 июля Радио Озоди пресс-секретарь Министерства обороны Таджикистана Ориф Нозимзода. По его словам, учения пройдут в конце июля на территории военного гарнизона в Ишкашимском районе на границе с Афганистаном. В них примут участие ВВС, ПВО и сухопутные войска Вооруженных сил Таджикистана, а также специальная антитеррористическая рота Народно-освободительной армии Китая. Из стрелкового оружия будет использована авиация, артиллерия и бронетехника. Как пишет «Азия-плюс», военнослужащие двух стран будут отрабатывать координацию действий при возникновении угрозы проникновения террористов из Афганистана через Таджикистан в Китай
По словам Нозимзода, с этого года подобные учения планируется проводить на ежегодной основе.
Однако аналогичные подготовки проходили на территории ГБАО в 2016 году с участием 10 тысяч военнослужащих, и в 2015 году с участием 250 бойцов таджикского ОМОНа и Министерства общественной безопасности Китая. Тогда спецназовцы двух стран отработали атаку условных террористов, проникших со стороны Афганистана, а за учениями следили представители стран ШОС, в том числе министр внутренних дел России Владимир Колокольцев. В дальнейшем, очевидно, учения будут проходить уже без участия третьих стран.
Поэтапно к обороне
Военная кооперация Китая и Таджикистана заметна активизировалась в последние пять лет. «Прежде здесь доминировала только Россия, а Китай ограничивал свое сотрудничество в основном в сфере экономики. Но сейчас, видимо, ситуация меняется и примечательно, что в этих учениях не принимают участие российские военные, несмотря на наличие российской военной базы в стране», - отмечает таджикский политолог Парвиз Муллоджанов. По его словам, официально эти учения призваны нарабатывать навыки совместного отражения атак и нападений на границу, но не декларируемая причина заключается в том, чтобы усилить свое влияние и роль в обеспечении безопасности в Центральной Азии.
Другой собеседник Радио Озоди, военный специалист из Таджикистана, который имеет тесные связи в Афганистане, на анонимной основе рассказал, что в свете усиления радикальных группировок на афганской территории, которые в отличие от «Талибан» имеют амбиции в Центральной Азии, Россия старается в противовес этим группам поддержать талибов. КНР, по его словам, не приемлет никакой исламской идеологии вблизи своих границ, поэтому пытается открытым образом демонстрировать военную силу и одновременно готовить соответствующие формирования для отражения гипотетических атак.
«Стратегия на опережение»
Экспертные круги и наблюдатели говорили о том, что негласная договоренность между Москвой и Пекином о разделении сфер влияния, согласно которой безопасность региона была прерогативой Кремля, постепенно, вместе с увеличением финансовых возможностей Поднебесной, стала нарушаться. Высказывались мнения о том, что, возможно, Пекин опасается, что полноценное формирование Евразийского экономического союза, в котором Россия имеет преимущества в сфере безопасности, приведет к вытеснению Китая из региона и именно это понимание мотивирует власти Китая использовать свои финансовые возможности и идти на опережение.
Так или иначе, интерес Китая к вопросам безопасности начал возрастать с 2012 года, несмотря на то, что соглашения в этой области в рамках «Шанхайской пятерки» были подписаны еще в 1996 году.
Эксперт из Российского центра стратегических исследований Дмитрий Попов в своей аналитической статье отмечает, что главные вопросы в этих отношениях были связаны с деятельностью Исламского движения Восточного Туркестана, через призму афганской проблематики; проблема наркотрафика и, по некоторым сведениям, деятельность уйгурской диаспоры на территории Таджикистана.
«Исламское движение Туркестана» с 2006 года официальна запрещено на территории Таджикистана, но активно в Афганистане, особенно в северной части этой страны, граничащей с Таджикистаном и Китаем. Среди активных членов этой организации, по неподтвержденным данным, немало этнических уйгуров, выходцев из СУАР и недовольных политикой официального Пекина, а также граждан Таджикистана.
Китайская поддержка в оборонной сфере начала выражаться в финансовых вливаниях. В частности, в 2016 году в Душанбе при финансовой поддержке КНР за $19 млн. был построен Дом офицеров. Был выделен грант на укрепление безопасности таджикско-афганской границы протяженностью 1344 км, где планировалось строительство трех комендатур, четырех пограничных застав, четырех пограничных постов и одного учебного центра. Кроме того, в ноябре прошлого года в Душанбе при финансовой поддержке Китая был открыт Центр борьбы с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом.
«Не исключено, что Таджикистан настаивает на военных учениях»
Среди таджикских экспертов есть те, кто считает, что игра Душанбе между Москвой и Пекином может иметь серьезные последствия. «Таджикистан, как маленькая страна, должна избегать диверсификацию военных отношений с великими державами. Мы, находясь вблизи Афганистана, и на стыке интересов США, Китая и России, рискуем таким образом превратиться в футбольный мяч между основными игроками», - считает политолог из Таджикистана Сулаймон Шохзода. По его словам, Пекин во внешней политике обычно максимально показывает миролюбивую политику, и в данном случае, не исключено, что учения проходят по просьбе таджикской стороны, которая тем самым показывает другим игрокам, что готова к диверсификации военных отношений.
В августе 2016 года, с учетом нестабильной ситуации в Афганистане, Китай, Пакистан, Афганистан и Таджикистан на уровне министерств обороны объявили о создании военной антитеррористической коалиции четырех государств, договорившись об обмене разведывательной информацией, а также проведении совместных военных учений.
В феврале текущего года газета Washington Post со ссылкой на рассказы местных жителей и спутниковые снимки района написал, что в Мургабском районе Горно-Бадахшанской автономной области, в нескольких километрах от границы с Китаем, уже три года находится секретная военная база Китая. В XIX веке в этом районе был передовой казачий пост Российской империи, но местные жители в беседе с американским журналистом утверждали, что сегодня в районе дислоцированы несколько сотен китайских военных. Однако председатель ГБАО Ёдгор Файзов в беседе с Радио Озоди опроверг эту информацию и отметил, что это пограничный пост, который находится на территории Китая.
Что думают в Москве?
В такой ситуации интересной представляется позиция Москвы, которая традиционно очень ревностно относилась во вмешательства в сферу ее влияния, куда входят все страны Центральной Азии. Руководитель Отдела Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин отмечает, что подобные учения с участием Китая были вполне ожидаемы, поскольку Китай таким образом защищает свои инвестиции в регионе. "Один пояс – один путь" - это долгосрочный проект, который вне зависимости от того, кто будет руководить Китаем, продолжит существование. Поскольку Центральная Азия является ключевым звеном в реализации этой инициативы, понятно, что Китай заинтересован в том, чтобы это звено было защищено», - говорит Грозин. По его словам, Москва особых тревог в этом не видит, так как каждый военно-политический шаг, который делает Пекин в регионе, координируется с ней.
Напомним, что Таджикистан является членом Организации договора о коллективной безопасности - военно-политического союза с фактически лидирующей ролью Москвы, гарантирующей защиту своим участникам на коллективной основе. Военная помощь Таджикистану со стороны России представляет собой обучение военных кадров, организацию совместной боевой подготовки и военных маневров. На территории Таджикистана размещена крупнейшая за пределами РФ 201-я Российская военная база, число военнослужащих в которой составляет около 7,5 тысячи человек.
Вместе с тем, активность в предоставлении военной техники Таджикистану проявляют и США. В рамках программы по борьбе с наркотиками Центрального командования США, с 2006 года Таджикистану выделено более 155 млн долларов на оборудование, обучение и инфраструктуру для укрепления самодостаточности, жизнеспособности и эффективности органов по борьбе с наркотиками внутри страны.
