В конце ноября глава внешнеполитического ведомства России Сергей Лавров, выступая в Бишкеке перед профессорско-преподавательским составом в Дипломатической академии МИД Кыргызстана, раскритиковал политику внерегиональных игроков в Центральной Азии, которые, по его мнению, навязывают странам региона свою модель развития.
"Мы, прямо скажу, не одобряем действия тех внерегиональных игроков, которые пытаются в русле архаичной теории, так называемой "большой игры", повлиять на внешнеполитический курс региона в нужном для себя ключе, навязать его народам рецепты и модели развития и поведения", - сказал Лавров.
Говоря о последствиях такой политики, российский министр привел в пример Украину, которую назвал «жертвой спровоцированной извне государственного переворота, попавшая под внешнее управление при прошлом режиме и отброшенная далеко назад».
«Друг моего врага»
Заявление Лаврова прозвучало на фоне продолжающихся противоречий между Россией и Западом, а также между Китаем и США, с которыми страны Центральной Азии имеют тесные стратегические отношения, при этом, предпочитая не ограничиваться ими и проводить максимально многовекторную политику.
Россия традиционно считает Центральную Азию зоной своих интересов и продолжает очень ревностно воспринимать попытки других стран удержаться в регионе, о чем в очередной раз свидетельствует заявление Лаврова.
«Судя по контексту речь идет в первую очередь о США. Обострилось противоборство игроков в регионе, в том числе между США и КНР, что вызывает сложности у стран Центральной Азии и ставит их перед выбором: с кем дружить и у кого брать деньги», - говорит эксперт по странам Центральной Азии Григорий Михайлов. Он полагает, что во время саммита ОДКБ возможно местные чиновники озвучивали свое недовольство, а Россия, у которой имеются сложности в отношениях с американцами, была не против это подчеркнуть.
«Модель развития» или способ контроля
Если говорить о модели развития, то государства региона имеют больше схожести с Россией, нежели с другими странами, считает таджикский журналист Марат Мамадшоев. В качестве общего он выделяет черты авторитарной модели с контролем над СМИ, ограничение политических прав, зачистки оппозиции и др.
«Подобное объединяется с подобным» и именно по такому принципу страны объединены. Например, в голосованиях ООН эти страны пытаются либо не голосовать против Москвы, либо поддерживать ее позицию, несмотря на то, что зависимы также от Запада», - говорит Мамадшоев.
Тем не менее, он считает, что Россия сейчас не имеет особых амбиций и возможностей, чтобы расширять свое влияние и пытается сохранить статус-кво ради внутренней повестки и поддержания режима.
В настоящее время все страны региона в разной степени вовлечены в многостороннее взаимодействие с внерегиональными странами, в большей степени с Россией. Казахстан и Кыргызстан являются членами ЕАЭС, все пять стран в разной степени входят в СНГ, Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан являются членами ОДКБ и четыре страны кроме Туркменистана входят в ШОС.
В регионе также активно действуют такие форматы как «С5+1» (с участием Вашингтона), ЕС – Центральная Азия (с участием Брюсселя), ССТГ, ТЮРКСОЙ (с участием Анкары), «Диалог «Центральная Азия + Япония», Форум сотрудничества «Центральная Азия – Республика Корея» и другие формы взаимодействия
В институциональном плане эксперты признают наиболее влиятельную роль России, которая фактически доминирует во всех организациях и так или иначе является их инициатором и задает тон.
Кроме того, многие законодательные акты в странах региона просто копируются депутатами у их российских коллег. Например, как заметил американский исследователь Эдвард Лемон, 79% законов Кыргызстана и 56% законов Таджикистана о терроризме и экстремизме скопированы с российских законов.
Попытки играть в свою игру
По словам политолога Дениса Бердакова, несмотря на активность крупных игроков, говорить о полном контроле всего региона со стороны одного конкретного игрока не приходится. «Страны региона пытаются сотрудничать со всеми. Ярким примером является Узбекистан, который смог привлечь огромные инвестиции с Запада, имеет тесные отношения с Россией, стремительно развивает сотрудничество с Китаем и странами Ближнего Востока», - говорит эксперт. Он отмечает, что рынком сбыта для стран Центральной Азии продолжает оставаться ЕАЭС, Китай представляет интерес с точки зрения торговли ресурсами и продуктами сельского хозяйства, Россия как направление для экспорта рабочей силы, страны Запада и Юго-Восточной Азии - для привлечения грантов и технической помощи.
Почти все страны региона, но в разной степени, сохраняют зависимость от денежных переводов мигрантов из России и от военно-технической помощи этой страны. Критики российской политики в регионе считают, что у нее нет конкретной стратегии по отношению к Центральной Азии и все ее действия имеют тактический характер.
«Политика России строится на основе каких-то сиюминутных настроений. Когда что-то случается начинают использовать рычаги давления, в том числе, трудовых мигрантов. В политике по отношению к Центральной Азии просматриваются имперские замашки, а после 2014 года это наблюдается все больше», - говорит таджикский эксперт из Душанбе Абдумалик Кодиров.
Эксперт скептически относится и к интеграционным проектам России, кроме ОДКБ, которая обеспечивает безопасность. По его словам, экономические проекты не демонстрируют эффективность, поскольку политики в них доминирует над экономикой.
Вопрос в эффективности модели
Между тем, Сергей Лавров в своей упомянутой речи, помимо критики внерегиональных игроков отметил, что политика России на центральноазиатском направлении «лишена скрытых повесток и двойных стандартов».
"Мы не рассматриваем регион через призму геополитического противоборства как арену для игр с нулевой суммой, не ставим его государства перед искусственным выбором – либо с нами, либо против нас, не политизируем ту помощь, которую мы оказываем странам региона, и поддержку, которую мы предоставляем, и выстраиваем сотрудничество со всеми без исключения странами Центральной Азии на прочной основе международного права, на принципах равноправия, взаимного уважения и поиска баланса интересов", - отметил глава МИД РФ.
Журналист Марат Мамадшоев считает, что несмотря на такие заявления российская модель становится все менее популярной и очень сильно уступает китайской. «Самая эффективная мягкая сила - это технологическая и экономическая привлекательность, когда миру предоставляют продукт, которым пользуются широкие слови населения. Россия, к сожалению, кроме военной техники и некоторых космических технологий, не может что-либо предложить» - отмечает Мамадшоев.
Согласно данным российской стороны, за последние 10 лет российская помощь странам Центральной Азии на двусторонней и многосторонней основе превысила 6 млрд. долларов, а общий объем российских инвестиций в регионе составил 20 млрд. долларов. Кроме того, огромная часть денежных средств (за 2013-2016 гг. около 37 млрд. долл) поступает на рынок региона в результате трудовой деятельности граждан этих стран на территории России.
По данным правительства США, всего за 2000-2018 гг. страны Центральной Азии получили 2 млрд. доллара помощи от США в сфере безопасности. Больше всего помощи приходится на долю Кыргызстана 1,3 млрд доллара, потом идут Казахстан – 1,1 млрд доллара, Таджикистан – 841 млн. доллара, Узбекистан – 720 млн доллара и Туркменистан - около 200 млн долларов.
В июне текущего года Европейский союз утвердил Новую стратегию сотрудничества со странами Центральной Азии, которая сосредоточена на повышение способности стран проводить реформы и содействие модернизации и устойчивому объединению. Если в период с 2007-2013 гг. помощь ЕС странам Центральной Азии составлял 750 млн евро, то на 2014-2010 гг. помощь в реализации различных программ заявлена в размере 1 млрд евро.
