30 сентября 2020 года таджикскому кинорежиссеру, прославившему отечественное кино далеко за пределами Таджикистана и СССР – Борису Кимягарову исполнилось бы 100 лет.
Борис Кимягаров прожил всего 58 лет, и прошел путь от обычного учителя таджикского языка одной из школ Сталинабада (нынешний Душанбе) до известного режиссера. Именно благодаря ему таджикское кино в послевоенный период получило новое развитие, а его главные работы по сюжетам легендарного эпоса Фирдавси «Шахнаме» и сегодня считаются гордостью таджикского национального киноискусства.
В возрасте 39 лет Борис Кимягаров рассказал историю Рудаки в фильме Сотима Улугзаде «Судьба поэта», а в 1960 году его кинофильм получил главный приз «Золотой орел» международного кинофестиваля стран Азии и Африки в Каире.
В период с 1961 по 1976 годы по сюжетам «Шахнаме» режиссер снял четыре фильма: «Знамя кузнеца», после была трилогия «Сказание о Рустаме», «Рустам и Сухроб» и «Сказание о Сиявуше». Имя Кимягарова вошло в историю таджикского кино как автора исторических и эпических фильмов.
Родные и коллеги известного режиссера говорят, что в начале 70-х, в самый пик карьеры Кимягарова, именно эти фильмы и стали судьбоносными для самого режиссера – после были обвинения в нецелевых расходах средств, расследования, аресты членов съемочной группы, сутки под стражей.
Поговаривают, что его удалось вызволить из-под ареста благодаря Мирзо Турсунзаде и Давлату Худойназарову, но нервный срыв не мог не сказаться на здоровье режиссера. В 1979 году, после хирургической операции, он так и не пришел в себя и умер.
В 90-х годах единственная дочь Бориса Кимягарова Лилия эмигрировала в Израиль. По ее словам, если бы отец был жив, он никогда бы не покинул Таджикистан.
Сафар Хакдод, председатель Союза кинематографистов Таджикистана:
"Личность Бориса Алексеевича Кимягарова не уступает таким известным и влиятельным личностям Таджикистана, как Мирзо Турсунзаде и Бободжон Гафуров. Это были те люди, которые в советские годы создали Республику Таджикистан. Когда Борис Кимягаров приехал в Таджикистан, он стал руководить таджикским кино, создавая собственные киношедевры по «Шахнаме». И когда он экранизировал «Шахнаме», образы Рустама и других наших мифических и исторических личностей стали ассоциироваться с представителями таджикской нации. Он преподнес нам нашу идентичность, показал нам, кто мы есть, что это таджикская нация".
Марьям Исаева, актриса:
«Когда в Таджикистане открылись театры и киностудия, Борис Кимягаров по собственному желанию приехал в Душанбе из Самарканда. Он очень хорошо знал таджикский язык и обычаи, и никто не считал его евреем. Потом Бориса Алексеевича немного подкосил недуг, начались расследования и проверки. Времена поменялись. Кимягаров был растоптан с вместе со своим величием. Тогда наступило такое время, что всем кому ни лень можно было использовать даже ругательства».
Заур Дахте, фотограф:
"Когда мы отмечали его 50-летие, я помню, Гулджахон Бобосадыкова поздравила его от имени правительства, и сказала, что мы поздравляем Бенсиона Ариевича. Впервые Кимягаров был назван своим именем. Он сидел, бедный, склонив голову. Борис Кимягаров придавал важное значение идеологии Центрального Комитета Компартии. Первые фильмы, которые он снимал, были, можно сказать, политическими. То есть, в рамках идеологии и политики Компартии Советского Союза, он снимал фильмы о хлопке, освоении и мелиорации новых земель. Но потом он понял, что эти фильмы обходят стороной зрителей, не привлекая их внимания. После сьемок фильма «Знамя кузнеца» он осознал, что исторические темы лучше воспринимаются зрителями. После он приступил к сьемкам фильма «Сказание о Рустаме», снял также «Рустам и Сухроб» и «Сказание о Сиявуше». Его последний фильм должен был быть снят о великом Фирдавси. То есть, фильм о том, с чего начиналось «Шахнаме» и как Фирдавси написал это сказание. Сьемками фильма руководил лично Кимягаров, потому что он мог читать между строк то, что было официально изложено в истории. После его смерти сьемки фильма прекратились, потому что ни Давлат Худойназаров, ни Тахир Сабиров не смогли продолжить начатое Кимягаровым так, как это видел Борис".
Файзулло Файз, кинорежиссер:
«Все знают, что он был по национальности евреем, и мне всегда было интересно, как он смог проникнуться такой любовью к таджикам. Он так полюбил таджикскую культуру, что всю свою жизнь посвятил Таджикистану. Он посвятил свою жизнь таджикской культуре и нашел здесь свое последнее пристанище».
Лилия Кимягарова, дочь Бориса Кимягарова:
«Как-то я спросила папу, ну почему опять классика? В процессе разговора я поняла, что это уход от ложной действительности. Гениальность Фирдавси в том, что показывая страшные события междоусобных войн, когда жизнь была абсолютно обесценена, он увидел в человеке стремление к миру, к добру, к любви. И это покорило Кимягарова, потому что он сам стремился к миру, к любви, к всеобщему благоденствию. Ведь он был романтиком.
Вся жизнь моего отца была невероятным актом любви к искусству кино. Сейчас у нас карантин и мы не можем собраться все вместе, но когда это все закончится, мы, конечно, все соберемся и отметим папин юбилей. А 30 сентября, в день папиного дня рождения я обязательно посмотрю фильм, мой любимый фильм «Сказание о Сиявуше».
