«Сайфуллозода страдает сердечным недугом и высоким давлением. После перенесенного в колонии коронавируса его состояние ухудшилось. Я сама нигде не работаю, помочь нам некому. Муж остро нуждается в медикаментах, в колонии ему не дают лекарства. Только на покупку лекарственных препаратов в месяц уходит до 200 сомони, а за лечение – еще 500», сказала Фарогат Сангинова в беседе с Радио Озоди. «Таких денег у нас нет. Я воспитываю двоих детей, а жилье снимаем», добавила жена политика.
Мансурджон Умаров, начальник Главного управления исполнения уголовных наказаний Минюста Таджикистана сообщил, что состояние Сайфуллозоды хорошее, но признал, что осужденным доступны не все лекарственные препараты. По его словам, в исправительных учреждения Таджикистана бесплатное лечение получают только больные туберкулезом и СПИД-ом. «Правительство выделяет средства на приобретение для них некоторых видов лекарств, остальные покупают родные и близкие самих заключенных», отметил Умаров.
Глава ГУИУН заявил, что ведомство готово по мере возможности обеспечить Сайфуллозода некоторыми лекарствами в случае, если его семья на самом деле находится в бедственном положении.
Хикматулло Сайфуллозода - член политсовета и президиума Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), главный редактор партийного издания "Наджот" («Спасение») и бывший член Центризбиркома Таджикистана был арестован осенью 2015 года вместе с другими активистами исламской партии сразу же после завершения операции против вооруженной группировки бывшего заместителя министра обороны Таджикистана генерала Абдухалима Назарзоды, обвиненного в попытке военного мятежа. В июне 2016 года суд признал членов руководства и активистов ПИВТ виновными в терроризме, экстремизме, попытке государственного переворота, свержении конституционного строя и финансировании терроризма. Хикматулло Сайфуллозода был осужден на 16 лет.
Фарогат Сангинова в беседе с нами отметила, что последние восемь месяцев руководство колонии постоянно отказывает ей в просьбе о свидании с мужем. «Месяц назад у нас появилась возможность поговорить с ним по телефону. Но разговоры по телефону разрешены раз в две недели и не могут продолжаться больше одной минуты», говорит она.
Однако, по словам Мансурджона Умарова, с 31 марта временно запрещены свидания с заключенными во всех пенитенциарных учреждениях страны из-за угрозы распространения вируса COVID-19. «Ситуация намного улучшилась и сейчас мы обсуждаем вопрос о возобновлении краткосрочных свиданий заключенных с родными и близкими», добавил глава ГУИУН.
С момента официального признания о наличии COVID-19 на территории Таджикистана в пенитенциарных учреждениях республики 11 человек скончались с диагнозом «пневмония». Родственники заключенных полагают, что некоторые из них стали жертвами коронавируса.
Накануне визита делегации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в Таджикистан в мае этого года представители гражданского общества страны призвали представителей этой организации посетить тюрьмы. Однако этого не произошло, представители ВОЗ на пресс-конференции не объяснили причины отказа от визита в колонии. Ранее родственники заключенных душанбинской тюрьмы №1 направили письмо в адрес ВОЗ с просьбой обратить внимание на ситуацию в таджикских тюрьмах. А Гражданский комитет защиты политических заложников и узников в Таджикистане, созданный оппонентами таджикской власти в Европе, призвал власти «в связи с угрозой коронавируса освободить осужденных старше 50 лет и тех, кто отбывает наказание за совершение нетяжких преступлений, а также отменить все ограничения на телефонные звонки между заключенными и их родственниками».
Фарогат Сангинова, супруга Хикматулло Сайфуллозоды, говорит, что ее муж творческий человек и не имеет никакого отношения к терроризму и попытке военного мятежа. Власти обязаны пересмотреть приговор и освободить его, считает она.
