Таджикско-афганская граница: от басмачей до талибов. Часть 2

Камолуддин Абдуллоев, историк

Продолжение. Первую часть читайте здесь

Бухарские беженцы в Афганистане

В 1920-х годах Афганистан стал домом для сотен тысяч жителей Средней Азии, несогласных с Советской властью. Согласно правительственным данным Таджикистана, с появлением в Бухаре Красной Армии в первой половине 1920-х гг. только из приграничной таджикской полосы в Афганистан бежало 44 000 хозяйств, или более чем 200 000 человек, что составляло примерно 25% населения Таджикистана.

Еще 40 000 покинуло приграничные Афганистану районы Узбекистана. Примерно такое количество таджиков, узбеков и туркмен (а также кавказцев, русских и прочих) бежало в Афганистан между 1925-1932 гг., во время коллективизации, сопровождавшейся раскрепощеним женщин и борьбой с религией.

Основная масса эмигрантов (мухаджиров) предпочитала не углубляться внутрь Афганистана, а скапливалась вдоль границы. Многие эмигранты не спешили с принятием афганского гражданства, и ждали скорого падения Советской власти. Это держало в напряжении как афганскую, так и советскую сторону. Исход резко сократился в середине 1930-х гг., когда Советская власть значительно укрепила свои позиции в регионе и – что более важно – надежно закрыла границы с Афганистаном и другим южными соседями. С тех пор община эмигрантов в сопредельных с советской Средней Азией странах уже не пополнялась, а связи с родиной пори даре («за рекой») – прекратились.

Появление более полумиллиона мигрантов таджиков, узбеков и туркменов оказало влияние на демографию и межэтнические отношения в Афганистане, усилив позиции северян-среднеазиатов (шимоли) в противостоянии с пуштунами юга и востока. Оно также способствовало развитию экономики, сделав север самой развитой частью Афганистана, поскольку прибывшие принесли с собой не только новые рабочие руки, но и более совершенные навыки ведения хозяйства, приобретенные за годы нахождения в составе Российской империи, а также новые сельхозкультуры.

Советское правительство считало все население, перселившееся из Таджикистана и Узбекистана в Афганистан, басмаческим. Конечно, это не так. В середине 1920-х гг. война закончилась, СССР и Англия, в принципе, договорились о том, что если Москва оставит свои попытки претендовать на Индию, то Лондон отказажется от поддержки антисоветских движений Средней Азии. Потому большинство беженцев-мухаджиров оставив попытки реставрации и мести Советам, поставило перед собой задачи интеграции в афганское общество.

Афганское правительство платило пенсии эмиру и крупным басмаческим курбаши (командирам), но запрещало им заниматься политикой. Но это не значит, что все курбаши отказались от борьбы. Находясь в кабульской эмиграции с мая 1921 г. и до самой смерти, наступившей в апреле 1944 г., Алим Хан предпринимал попытки пробраться в Пешавар и Дели, чтобы лично представ перед властями Британии, добиться дипломатического признания, заручится поддержкой. С таким же постоянством англо-индийские власти отказывали последнему мангыту в его настойчивых просьбах получить политическое убежище на территории Индии.

Граница в огне

Мусульмане всегда считали почетной обязанностью оказывать содействие единоверцам, вне зависимости их проживания, будь то Бухара, Босния, Афганистан или Китай, потому что канонический ислам не признает территорий, государственных, культурных и языковых границ, и вообще государств в современном их виде. Именно поэтому (пан) исламская солидарность и трансграничное проникновение имели место в периоды дестабилизации и ослабления государственных «скреп» по обе стороны Амударьи.

Самым опасным из них было вторжение самопровозглашенного бека Каратегина (Гарма) Фузайл Максума в апреле 1929 г. Воспользовавшись неразберихой и хаосом вызванном падением Амануллы Хана, этот беглый басмаческий вожак перешел в советский Дарваз с 5 сторонниками, в том числе с одним русским белоказаком. За время рейда на Гарм он покрыл 200 км за 20 дней, увеличив свое воинство до 500 человек.

Фузайл грабил кооперативы,магазины и жестоко расправлялся с десятками сторонниками новой власти. В том числе, он расстрелял 28-летнего завотделом народного образования Гарма, приезжего из Канибадама (северный Таджикистан) Шарифджона Хусейнзаде, и повесил трех местных девушек-учительниц.

Местные органы власти проявили нерешительность, а порой прямо поддержали Фузайла, выдав на растерзание прятавшихся сторонников новой власти. Против террористов выступили лишь два небольших интернациональных добровольческих отрядов из советских служащих. Один из них, во главе с Ф. Гутовским был уничтожен полностью, другой – под командованием Ф Мокрицкого - продолжал сопротивление, пока не подоспела помощь.

Из Душанбе в Гарм на пяти самолетах Юнкерс был переправлен небольшой красный отряд во главе с комбригом Т. Т. Шапкиным и комиссаром А. Т. Фединым. Это была первая в истории Красной Армии воздушно-десантная операция. Получив отпор, Фузайл бежал обратно в Афганистан.

Горькие итоги этого эпизода подвел командующий Среднеазиатским Военным округом Павел Дыбенко. Обращаясь к делегатам Второго съезда Советов Таджикской АССР он произнес: «Достаточно уже думать о том, что все время Узбекистан или Таджикистан будут защищать смоленские мужички-красноармейцы. Мне кажется за 12 лет пора научиться и самим защищаться и защищать Советскую власть».

Второе крупное вторжение из Афганистана произошло при следующих обстоятельствах. После поражения Хабибуллы Калакани осенью 1929 г, пуштунская власть была восстановлена, и новый король Надир Шах начал военную кампанию против беглых бухарцев (главным образом узбеков племени лакай) во главе с Ибрагимбеком, которые во время восстания поддерживали Хабибуллу и отказались разоружаться. Ибрагимбека и его сторонников даже обвиняли в намерении воспользоваться ослаблением страны, давшей им приют, и объявить свое узбекско-таджикское государство на севере Афганистана.

В октябре 1930 г, примерно 5 тысяч пуштунов из восточных провинций были посланы на север. Никакого организованного снабжения этих отрядов довольствием не было, все было построено на системе грабежа. Началась война, известная в истории Афганистана как «лакайская» (джанги лакай).

Местные афганские узбеки и таджики в целом поддержали мухаджиров в их борьбе с афганскими войсками, грабившими всех подряд. Северные провинции вновь погрузились в хаос, который привел в движение центробежные силы.

Весной 1931 г. в провинции Бадахшан сын бывшего правителя Дарваза Гулом Хасан захватил власть в свои руки. Его отряд из 58 человек переправился на советскую сторону. Совершив ряд грабежей и террористических актов в отношении представителей Советской власти, он ушел в горы. Состав группы увеличился за счет местного населения до 80 человек. В дальнейшем, этот отряд был разбит силами Красной Армии.

Для афганцев стала очевидной неудача их операции по умиротворению лакайцев и их сторонников силой наемников из приграничных территорий. Кроме севера, Надир Шаха тревожили и восточные (пуштунские) племена, которые возобновили антиправительственные выступления. Надир вступил в переговоры с англичанами на предмет оказания военной помощи. Англичане согласились, и предоставили Кабулу 10 тысяч ружей и 10 000 фунтов стерлинтов. А четвертого декабря 1930 г. Надир направил на север своего брата и военного министра Шах Махмуда во главе крупного войска. Не давая им опомниться, афганцы гнали эмигрантов к границе.

Ибрагимбек оказался перед трудным выбором. Оставаться, да еще с семьями, в недружественном Афганистане он не мог, как и не мог воевать с регулярной армией. В апреле он решил уйти на советскую территорию, а там действовать по обстоятельствам: если население поддержит, то продолжить борьбу с Советами, если нет – завести с властью переговоры о почетной сдаче. При этом он сказал: «пусть лучше меня убьют большевики, чем афганцы».

Всего границу перешло более 5 000 человек, хотя готовились к переходу 9 000. Это был один из самых драматических эпизодов гражданской войны в Таджикистане. Бойцы, их семьи были атакованы афганцами прямо посередине реки. С противополжного берега стреляли советские пограничники. В холодной воде тонули дети, женщины, скот.

На советской территории беженцы были немедленно интернированы пограничниками и войсками ОГПУ. Сам Ибрагимбек бежал позже, с отрядом 400 чел. Не получив поддержки среди своих земляков, он был захвачен (по другим сведениям сдался) 23 июня 1931 г, примерно в 60 километрах на юго-запад от таджикской столицы. Пленение Ибрагимбека знаменовало собой конец басмачества не только в Таджикистане, но и во всей Средней Азии.

В свою очередь, пользуясь правом сильного, и зависимостью Афганистана от советской помощи, Красная Армия на протяжении 1925-1930-х гг. три раза вторгалась в Афганистан. В первый раз это произошло в ноябре 1925 г., когда советский отряд занял остров Урта Тугай на р. Пяндж (Амударье), который афганцы считали своим. Этот случай, привлек внимание мировой общественности, расценившей его первым шагом постепенного советского проникновения в Афганистан. Советская сторона отступила, и конфликт был улажен, хотя и вызвал в афганском обществе антисоветские и пробасмаческие настроения.

Самая же большая специальная операция Красной Армии на территории Афганистана состоялась в апреле-мае1929 г. Формальным поводом для нее была просьба афганского посла в Москве Гулям Наби Хана, просившего оказать помощь свергнутому Хабибуллой Калакани Амунулле Хану. Тогда советские самолеты сбрасывали бомбы на головы афганских пограничников и жителей Мазари Шарифа, а двухтысячный отряд красноармейцев, грубо замаскированный под афганцев, во главе с бывшим советским военным атташе в Кабуле Виталием Примаковым занял Мазари Шариф, Ташкурган и Балх. Отряд надеялся обрасти сторониками на афганской территории и далее действовать по обстановке, может даже присединить часть приграничных провинций к СССР.

Не зря именно в это время Таджикская АССР в составе Узбекской ССР была преобразована в полноправную Таджикскую ССР. Не получив поддержки афганцев, отряд отступил, из-за опасения превращения афганской гражданской войны в отечественную, направленную против СССР.

Третье вторжение состоялось в июне 1930 г., когда советский отряд перейдя границу совершил карательную операцию против отрядов беглого басмаческого вожака Ибрагимбека. Конечно были еще рейды в обе стороны, но они были меньше по масштабу, чем указанные.

Проверка границы на прочность в период Второй Мировой войны

Еще со второй половины 1930-х гг. гитлеровцы и японские милитаристы начали проникать в Иран и Афганистан с намерением потеснить СССР и Англию. Стремление противостоять общему сопернику привело к тому, что 25 августа 1941 г. СССР и Англия ввели свои войска в Иран. В середине сентября 1941 г. прогерманский Реза Шах отрекся от престола в пользу своего сына Мохаммеда Реза Пехлеви, а в конце 1942 г. в Иран были введены войска США.

В целом афганское правительство Захир Шаха, как и турецкое правительство Исмета Иненю, во время Второй мировой войны придерживалось политики нейтралитета.

Однако, ликвидировать фашистские спецслужбы в Афганистане удалось не сразу. Благодаря усилиям нацистских агентов, в Кабуле и на севере была создана эмигрантская прогерманская организация. Она состояла из бывших басмаческих вожаков, окружения экс-эмира Бухары и даже потомков последнего хана Коканда. Ее целью было вторжение в Узбекистан и Таджикистан и реставрация монархического строя. Несмотря на наличие в Кабуле сильного влияния германофилов, Афганистан пресек антисоветскую деятельность на своей территории из-за угрозы советско-английской интервенции, подобной той, которую они осуществили в отношении Ирана.

Практическая реализация «басмаческо-нацистского» вторжения была маловероятна не только потому что немецкая разведка оказалась много слабее советской и английской, которые сразу разоблачили указанную группу, но еще и потому что поставка средств и оружия для вторжения были затруднены в силу отдаленности немецкого фронта и наличия войск союзников в Иране. Речь, скорее всего, могла идти лишь об организации беспорядков вдоль границы с СССР, с целью дестабилизации ситуации в Средней Азии, которая в годы войны была глубоким советским тылом.

Политика фашистской Германии окончательно провалилась после победы Советской Армии под Москвой, под Сталинградом и на Кавказе, в результате которых были полностью похоронены планы фашистской агрессии на Ближнем и Дальнем Востоке и в Южной Азии.

Под давлением Англии и СССР, в середине1943 г. афганское правительство было вынуждено провести массовые аресты фашистских агентов. Арестам подверглись 23 влиятельных эмигранта. Затем последовало событие, которое долгие годы оставалось вне внимания историков. Речь идет о массовой депортации мухаджиров - узбеков, таджиков, туркменов, киргизов и казахов из приграничной полосы.

Уступая нажиму советского правительства, афганские власти насильно выселили эмигрантов из приграничных районов вглубь страны, включая провинции Кандагар и Гильменд. Афганские власти предварительно отделили женщин от мужчин. Затем, под вооруженным конвоем мухаджиры были отправлены в пешем порядке на юг. Много людей погибло в пути, беременные женщины рожали прямо на обочинах дорог.

Главной причиной провала попыток реанимировать басмачество и инициировать антисоветские выступления на афганской границе разумеется, явились победы Советской Армии, одержанные на советско-германском фронте. Достойный вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков внесли и народы Советской Средней Азии. Они защищали СССР, который был их родиной. Именно сила и мощь СССР стали причиной того, что Турция, Иран и Афганистан воздержались от враждебных действий в отношении Советской страны. Советская граница с Афганистаном была спокойной, что позволило СССР полностью сосредоточиться на борьбе против Германии в Европе.

Заключение

Ученые, изучающие границы ввели понятие «хороших» и «плохих» границ. Плохие – это произвольно нарезанные границы, в которые загнали совершенно непохожие этно-религиозные и культурные группы. Эти группы не желают жить вместе, постоянно ссорятся, и потому живут бедно. Конечно, плохие границы свойственны не только бывшим колониям Азии и Африки. Например, большинство европейских границ тоже были навязаны победителями Первой и Второй мировых войн. Но именно на Ближнем Востоке и в Южной Азии они оставили тяжелое наследие. Ирак, Сирия, Афганистан и Пакистан сегодня являются самыми опасными, недемократичными и отсталыми странами. Всех их объединяет наличие плохих границ. Доставшиеся от колониального прошлого, они порождают региональную нестабильность оказывают негативное влияние на рост экономики, объемы инвестиций и развитие международной торговли. Они также вынуждают страны тратить больше средств на оборону, обрекая охрану здоровья и систему образования на нищенское существование.

Плохие границы также те, которые разделили один народ, разместив его в разные, а порой очень непохожие государства. Это касается прежде всего таджиков. По самым грубым подсчетам, сегодня из общих 30 миллионов таджиков, примерно 15 миллионов проживают в Таджикистане и Узбекистане. Вторая половина этого народа обитает на левом берегу Амударьи. Они составляют по разным оценкам 27-39 % 40-миллионного населения Афганистана, включая большинство 5-миллионного Кабула.

Таким образом, таджиков Афганистана в полтора раза больше чем таджиков в Таджикистане. Если таджики правого берега имеют свою государственность, то таджики Афганистана живут в многонациональном государстве. При этом, они - единственные из непуштунских народов которые претендуют на доминирущее положение во власти. Таджики добивались успеха в этом деле два раза: в 1929 (Хабибулла Калакани-Бачаи Сако) и в 1992-1996 гг. (президент Бурхануддин Раббани).

Однако, самый яркий пример плохой границы это разделение Англией пуштунских территорий вдоль линии Дюранда в 1893 г. Это даже не граница, а полусамостоятельная «зона племен», формально принадлежащая Британской Индии (нынешний Пакистан). Пакистан желает сделать ее границей, в то время как афганские (пуштунские) власти в Кабуле не считают ее законной. Сегодня в зоне племен и других провинциях Пакистана и проживает более двух третей от 40 миллионов всех пуштунов Южной Азии и индийского субконтинента, тогда как остальные являются гражданами Афганистана. У пуштунов доля которых в населении Пакистана равна примерно 15% сложились натянутые отношения с правительством в Исламабаде. В случае ущемления интересов афганских пуштунов, последние могут пойти на объединение со своими собратьями линии Дюранда и Пакистана, перечеркнув англо-русский «афганский проект» в пользу независимого «Большого Афганистана» или «Пуштунистана».

Если полиэтнический Афганистан станет мононациональным Пуштунистаном, то это будет страшным кошмаром для Пакистана, так как ослабит его в провостоянии с Индией. Что касается судьбы таджикско-узбекско-туркменского северного Афганистана, то она также может оказаться неясной. Оставаться в составе Пуштунистана и подвергаться еще большей дискриминации, отделиться и образовать собственное государство, или пойти на слияние с собратьями за рекой – только три возможных вариантов развития. Поэтому, сохранение дружественного Англии исламисткого пуштунского правительства в Афганистане, при одновременном недопущении объединительного пуштунского национализма стало главной заботой англичан, а затем (с 1947 г.) - пакистанцев.

Сегодня США, Россия и Китай, также склонны поддерживать пуштунское политическое доминирование в Афганистане. Удастся ли талибам удержать пуштунскую власть без ущемления прав других народностей? Признают ли талибы наконец линию Дюранда государственной границей? Или же они, окрепнув и выйдя из-под контроля Пакистана свернут с исламизма и джихадизма на пуштунский трансграничный национализм, чтобы распрастранить свое господство от Амударьи до Инда – время покажет.

Границы делают плохими не простые люди, живущие вдоль нее, а политики. Сто лет назад Амударья стала, по сути, границей между двумя различными и враждебными мирами. За весь 20 век граница по Амударье пережила, по меньшей мере, пять крупных войн, а именно: первую таджикскую гражданскую 1918-1932 гг., первую афганскую гражданскую 1928-1929 г., советско-афганскую 1979-1989 гг., вторую таджикскую гражданскую 1992-2000 гг. и вторую афганскую гражданскую, которая начавшись в середине 1989 г., продолжается по сей день.

Таджикистан вырос из советского прошлого. Из этого прошлого ему досталась и граница с Афганистаном. Даже если государственное строительство было несправедливым и насильственным, оно все же создало очерченные границами государства, признанные мировым сообществом.

Граница, территория, флаг и гимн являются государственными символами. Главная функция границы – защита. Указанная граница оберегала Памир от захвата афганцами в конце 19-начале 20 вв., защищала весь регион Средней Азии во время разгула басмачества и авантюристской деятельности турецких офицеров и их сторонников из числа местных пантюркистов в 1921-1923 гг. Эта граница выставила надежный заслон экспансии профашистких басмачей в 1941-1945 гг. А в 1991 г. она стала государственной границей Таджикистана, который получил наконец полную независимость, не сделав для этого ни единого выстрела, и не потеряв ни одной жизни.

Кому-то может придет в голову добиться еще более хорошей, справедливой и правильной границы, но за это придется заплатить очень большую цену.

Мнение автора блога может не совпадать с позицией Радио Озоди