По состоянию на 21 апреля на территории Киевской области были найдены тела 1045 гражданских лиц, убитых российскими военными, сообщил в среду начальник ГУ Национальной полиции в Киевской области Андрей Небытов. Однако, по его словам, окончательное количество погибших может быть больше: тела продолжают находить не только в братских могилах, но также в подвалах, колодцах. Многие люди, которые возвращаются в свои дома, говорят, что находят свежие захоронения в огородах или просто у дорог.
Сын Надежды Константин был одним из первых, кого российские военные убили в Бородянке. У него три пули в боку. Местные жители говорят, что Константина убили в конце февраля, когда колонна российских войск заходила в Бородянку.
"Он переходил через дорогу, когда вошли в Бородянку бэтээры, и его расстреляли, — рассказывают они. – Он был без оружия, без ничего, он домой шел. На работу не пускали в Киев, он никуда не мог поехать".
"Сыночка моя, прости меня, родненький, прости, котик, – крестит плачущая Надежда тело сына. – Маленький мой сыночка, родненький. Ты говорил: буду тебя охранять и помогать тебе во всем".
Рядом с Константином лежит тело Кати Шишкиной: именно так подписан наскоро сколоченный крест, который поставили на ее могилу. Кате было всего 15 лет. Хоронили ее в одеяле соседи позади своего огорода – на кладбище идти было опасно.
Соседи рассказывают, что Катя вместе с родителями пыталась уехать на машине из соседней Бучи – там война началась на несколько дней раньше. Но по машине открыли огонь российские войска.
"Отец ее был в руку раненный, и мать ранена тоже. А ей попало в легкие, – рассказывают они. – Операцию ей делал наш хирург военный Лесогор и рассказывал: "Я спасти не смог ее. Такое ранение, что несовместимо с жизнью".
В среду только на одном небольшом участке в Бородянке нашли и эксгумировали 3 могилы. Через 50 метров от них – еще траншея, в ней еще 6 тел. Среди них – отец Александра. Сын рассказывает, что его отец, русскоязычный, шел безоружным останавливать российскую колону и думал, что общий с оккупантами язык ему поможет.
"Я ему в телефонном режиме сказал: "Бать, не надо, не иди. Там стреляют", – рассказывает Александр. – А он говорит: "Они меня з****ли, сколько уже можно ездить? Сколько можно людей убивать? Его просто снесли на БМП, ему российский БМП переехал голову".
Александр говорит, что он и сам так же, как и его отец, мог лежать у дороги. Во время оккупации россияне забрали у него телефон. Там в фейсбуке было видео, как украинские войска громят российскую колонну. Он рассказывает, что когда российские военные его нашли, ему угрожали убийством:
"Самое интересное, что он не ставит автомат тебе ко лбу. А ставит сюда, к вене, чтобы ты не сразу умер, а помучался, истек кровью, – рассказывает он. – А их стоит вот так человек 15-20 с автоматами. И смотрят: расстреляет он меня или нет".
Дом Александра был сожжен. Свой телефон в огороде он откопал только неделю назад – когда пришли украинские войска.
"Все удалил, все позатирал, а телефон закопал! Сказал, вот сколько будет у меня телефон, не будет там ни инстаграма, ни фейсбука. Будет простой кнопочный телефон", – говорит он.
Судмедэксперты, которые осмотрели уже более 6 сотен тел убитых гражданских в Киевской области, говорят, что больше чем у половины – пулевые ранения.
"Я думаю, можно и нужно говорить о геноциде именно украинского народа, так как необходимости убивать такое количество гражданского населения у армии не было, – подчеркивает Андрей Небытов, глава полиции Киевской области. – Никакой угрозы эти люди для них не представляли. Никакого сопротивления они не оказывали".
Геноцидом уже назвал убийства мирных жителей в Киевской области президент США и некоторые другие мировые лидеры. Но решать, был ли это геноцид, будут международные суды, представители которых сейчас ведут расследование на территории Украины.
