В частности, в списках значатся таджикские аналоги рангов и званий, которые, по мнению экспертов по языку, были восстановлены из исторической терминологии. Предложение комитета по языку в прошлом году вызвало скептицизм прежде всего у бывалых военных, сделавших карьере еще при СССР и привыкших к использованию русской терминологии.
По словам Гавхар Шарофзода, главы комитета по языку, которая надеется на получение одобрения высших военных чинов Таджикистана, проект терминов после будет отправлен на рассмотрение нижней палаты таджикского парламента. В частности, в случае их одобрения, изменения коснутся и закона «О всеобщей воинской обязанности и воинской службе».
Комитет по языку, занимающийся проблемами упорядочения юридических норм государственного (таджикского) языка, год назад приступил и к работе над военной терминологией на таджикском языке. Однако первые озвученные тогда в СМИ аналоги слов и выражений на таджикском языке, стали предметом бурных споров в обществе. В министерстве обороны предложение комитета по языку посчитали «неправильным» и «малозначимым», а действующие сегодня термины «международными».
Беседуя с журналистами 31 июля в Душанбе Шарофзода рассказала, что рабочая группа провела большую работу среди членов правительства и сегодня уже гораздо больше чиновников выражают поддержку. Абдурахим Зулфониён, представитель комитета считает, что несогласие некоторых с предложенным списком изменений упирается в незнание языка, а отдельные чиновники подняли на смех некоторые вполне литературные выражения.
Зулфониён сообщил, что список предложенных ими таджикских военных терминов состоит всего из 20 слов. Все они, по его словам, взяты из исторических военных и политических текстов, некогда применявшихся на практике.
Видимо не совсем согласные с предложением языковедов сотрудники минобороны, предложили собственный вариант комитету. Как сложится судьба предложенных изменений, пока неизвестно.
Однако критики инициативы комитета по языку уверены, что устоявшиеся в таджикском языке военные термины, перенятые с русского языка, на самом деле носят международный характер и вполне узнаваемы на других языках. Генерал в отставке Саиданвар Камолов как-то отпарировал, что «как был генералом, так им и останется». Реакция и других генералов, рассуждавших в интервью Радио Озоди о перспективах изменения их ранга на таджикский вариант "солор" была схожей.
Махди Собир, в прошлом военный журналист, уверен, что в этом вопросе ничего менять не нужно. По его словам, термины, перенятые с русского языка, «давно прижились» в таджикской военной лексике, а предложение комитета «не может быть принято». Политолог уверен, что традиция взаимодействия таджикских и российских военных повлияла на мировоззрение и восприятие военнослужащих.
Однако среди сторонников изменений немало активистов таджикско-персидского языка, а также тех, кто уверен, что независимое государство обязано позаботиться о культурно-языковых ценностях ради укрепления государственности.
Журналист Ардашер Пайванд один из них. «Если мы обратим взор на таджикскую историю, то сможет увидеть, что еще задолго до русских и других наших соседей, таджики уже имели свою армию, где применялась таджикская терминология, такие как «сипаҳсолор» (командующий армией). Восстановление таджикских военных рангов и званий будет способствовать развитию таджикского языка и его очищению от перенятых с русского терминов».
Вместе с тем, многие понимают, что даже в случае одобрения списка военных терминов, начать применять их будет сложной задачей.
