Нынешний май в Узбекистане можно назвать богатым на новости.
С одной стороны, объявление президентом Шавкатом Мирзияевым досрочных президентских выборов и его участие в них вместе с тремя лояльными ему кандидатами подтверждает статус самой густонаселённой страны Центральной Азии как политически «закрытого цеха».
С другой стороны, возвращение ежегодного заседания Европейского банка реконструкции и развития после двух десятилетий отсутствия демонстрирует, что Ташкент, жаждущий инвестиций и кредитов, стремится расширить свои глобальные экономические связи, чего не было при предшественнике Мирзияева, покойном Исламе Каримове.
Выборы главы государства, назначенные на 9 июля, были объявлены всего через неделю после того, как в стране приняли конституционные поправки, предусматривающие продление президентского срока с пяти до семи лет.
Одним из наиболее важных изменений, проведенных на референдуме без оппозиции, стала возможность для Мирзияева обнулить предыдущие сроки в обход действующего законодательства, которое содержит ограничение на количество сроков (кажется, совершенно бессмысленное).
65-летний Мирзияев сможет оставаться на посту президента по крайней мере до 2037 года. К этому моменту он будет править почти 21 год, если не считать его 13-летнее пребывание на посту премьер-министра при автократе Исламе Каримове.
Предопределенность грядущих выборов не будет серьезной проблемой для многих иностранных компаний, присматривающихся к рынку страны с населением 35 миллионов человек, возможности которого за последние годы значительно расширились, считает Алекс Меликишвили, главный аналитик S&P Global Market Intelligence.
Победа Мирзияева «обеспечивает политическую стабильность и преемственность политики в Узбекистане, на что обычно обращают внимание иностранные инвесторы, взвешивая выход на рынок», отмечает аналитик в комментарии для «Озодлика».
Вглядываясь в историю
Самарканд, где 16 мая началось трехдневное ежегодное собрание ЕБРР, когда-то был важным центром Великого шелкового пути, соединяющего Восток и Запад. Сейчас город – центр узбекской туристической индустрии, широко открытой для мира благодаря реформам Мирзияева.
Но этот город также является местом рождения Каримова, памятник которому установлен в историческом районе в нескольких минутах ходьбы от величественного трио ослепительных средневековых зданий на площади Регистан.
Статуя диктатора, известного своей жестокостью, стала популярным местом для фотографирования пар и семей со всего Узбекистана.
Рядом с мечетью Хазрат Хизр, еще одним свидетельством богатой исламской цивилизации Самарканда, находится мавзолей с куполом, где похоронен Каримов, у стен которого более чем через шесть лет после смерти первого президента все еще собираются большие толпы людей.
Предыдущее заседание ЕБРР в Ташкенте в 2003 году потерпело фиаско.
В отчете Human Rights Watch описывалось, как президент ЕБРР Жан Лемьер и британский министр развития Клэр Шорт в программных выступлениях призвали Ташкент обратить внимание на плачевное положение с правами человека и распространенность пыток.
Каримов, как сообщалось, сопротивлялся давлению. Он «снял наушники и демонстративно закрыл уши» во время выступлений, писала HRW.
После этого банк постепенно свернул проекты в стране, а Узбекистан начал долгий путь к изоляции, которая стала еще глубже после кровавого подавления антиправительственных протестов в Андижане в 2005 году.
Как свидетельствуют статуя, мавзолей и название главного аэропорта Узбекистана в Ташкенте, Мирзияев почитает наследие Ислама Каримова.
Но он также стремится дистанцироваться от режима предшественника, выступая за «Новый Узбекистан» – страну, в которой экономические реформы превалируют над политическими.
Обращаясь к Совету управляющих ЕБРР в своем выступлении 17 мая, Мирзияев прямо сослался на встречу 2003 года, хотя и не упомянул Каримова.
«В этой связи хочу особо подчеркнуть: сегодняшний Узбекистан – это не вчерашний Узбекистан. В результате начатых нами шесть лет назад масштабных реформ облик страны кардинально преобразился. Сегодня мы рады приветствовать вас, дорогие гости, в новых условиях – в Новом Узбекистане, который широко открыт миру и готов к сотрудничеству во всех сферах», – цитирует Мирзияева президентский сайт.
Бедная экономика и ограниченные права
Узбекистан, безусловно, открыт для ЕБРР.
В 2022 году только банк направил на проекты 900 миллионов долларов, что намного больше, чем в любой другой стране Центральной Азии.
Из четырех миллиардов долларов, которые банк инвестировал с момента обретения страной независимости, 3 миллиарда долларов поступили за шесть лет президентства Мирзияева. Инвестиции были направлены в бедную, но в основном свободную от долгов экономику, оставленную Каримовым.
Аналитик S&P Меликишвили отмечает, что быстрое увеличение внешнего долга перед ЕБРР и другими кредиторами при правлении Мирзияева смягчается «здоровым и устойчивым уровнем иностранной валюты и золотых резервов» и «не должно вызывать беспокойства, учитывая амбициозные планы [Мирзияева] для развития экономики Узбекистана».
«Однако, очевидно, многое будет зависеть от успешной реализации указанных планов», – добавляет он.
Что касается заявлений Мирзияева о полностью изменившемся Узбекистане, то критически настроенные наблюдатели предлагают рассмотреть картину более детально.
Хотя его приход к власти ускорил прекращение систематического принудительного труда на уборке хлопка в стране, освобождение «политических заключенных» и ослабление драконовских ограничений свободы слова, гражданские активисты жалуются, что эти достижения были сведены на нет за последние три года.
Кровавое подавление протестов в автономной Республике Каракалпакстан (зоне экологического бедствия) в прошлом году заставило многих поставить под сомнение разницу между нынешним и бывшим президентами.
«После этого они предоставили пространство для некоторой критики, блогеры, журналисты и активисты использовали эту возможность, чтобы поднять такие проблемы, как коррупция и другие вопросы», – пояснила присутствовавшая на конференции узбекская правозащитница Гулноз Мамарасулова, живущая в Швеции.
«Возможно, это вызвало серьезные опасения у чиновников, и теперь мы видим новые проблемы в создании благоприятной среды», – комментирует Мамарасулова.
Некоторые из этих проблем даже проявились на встрече в Самарканде, где заметно раздраженным сотрудникам ЕБРР не раз пришлось усмирять слишком рьяных охранников мероприятия.
В одном из таких случаев сотрудник службы безопасности физически помешал журналисту «Озодлика» заснять Сардора Умурзакова, влиятельного руководителя аппарата Мирзияева и бывшего сотрудника ЕБРР, когда чиновник проходил через роскошный конференц-зал.
В другом случае охранники ненадолго помешали активисту, зарегистрированному на мероприятии, войти в помещение из-за его радужной сумки, цвета которой явно оскорбляли правительство, сохранившее советский запрет на гомосексуализм. В итоге активист Незир Синани из общественного объединения Recourse смог войти.
И хотя при Мирзияеве несколько репрессивных тенденций были обращены вспять, примечательно, что 20 лет назад, накануне жестких и продолжительных репрессий Каримова, на ежегодном собрании ЕБРР присутствовало более 60 узбекских НПО, многие из которых критиковали правительство. В этом году их было меньше половины от этого числа, что Мамарасулова и другие активисты связывают с постоянными препятствиями для регистрации.
«Грядут репрессии»
У бизнес-предприятий, присутствовавших на заседании ЕБРР 2023 года, похоже, не было особого желания повернуть время вспять.
Местом проведения мероприятия стал открытый в прошлом году роскошный туристический комплекс «Шелковый путь Самарканд», в котором выставлены точные копии самых известных объектов наследия Узбекистана. Комплекс может похвастать пятизвездочными отелями и сверкающими конференц-залами.
Представитель крупной частной ближневосточной энергетической компании сообщил «Озодлику», что Узбекистан является для нее вторым по величине рынком после внутреннего рынка.
«Центральная Азия – важный рынок сбыта непосредственно рядом с Китаем. Здесь существует огромный спрос – к 2030 году правительство хочет, чтобы 30 процентов вырабатываемой энергии приходилось на возобновляемые источники, – сказал представитель. – Мы сотрудничаем с местными компаниями, у нас есть бизнес-план, и мы выигрываем тендеры, потому что предлагаем наиболее конкурентоспособный тариф».
Улыбающийся североамериканский бизнесмен на вопрос, зачем он приехал на конференцию, ответил кратко: «Заниматься газовой разработкой, ну или попытаться это делать». Он добавил, что неоднократно приезжал в страну за «последние несколько лет».
«Они все еще учатся, и мы пытаемся помочь им в плане изучения того, как в отрасли обычно структурируются контракты. Но возможности определенно есть», – добавил бизнесмен, также не пожелавший назвать свое имя.
Сидящий за соседним столиком представитель Asia Alliance Bank, одного из ведущих коммерческих банков Узбекистана, выразил волнение по поводу предстоящей поездки в Прагу на конференцию по зеленому финансированию.
«Это очень новое направление для нас», – сказал он «Озодлику».
Сразу после выступления на собрании ЕБРР Мирзияев направился в китайский Сиань на саммит Китая и стран Центральной Азии, который проходит 18 и 19 мая. Это первая личная встреча Пекина и пяти стран региона после дебюта формата 5+1 в режиме онлайн-конференции в прошлом году.
Эта поездка следует за официальным визитом президента в Германию в начале мая и предваряет визит в Италию, запланированный на июнь.
Мирзияеву не нужно слишком беспокоиться о пропущенных днях предвыборной кампании.
9 июля действующий президент будет соревноваться с тремя проверенными кандидатами, не имеющими никакого опыта противостояния правительству. Они были его подчиненными, например, один из них – министром образования.
Сама кандидатура Мирзияева была выдвинута Либерально-демократической партией Узбекистана – той самой партией, которая в свое время выдвигала кандидатуру Каримова. Это является неприятным показателем преемственности, а не изменений.
Высокопоставленные чиновники со своей стороны продолжают говорить о стремлении к дальнейшему прогрессу; при этом заместитель руководителя аппарата Мирзияева Комил Алламжонов в своем комментарии ранее на этой неделе дал свободе слова в Узбекистане оценку «5,5 из 10» признав, что «еще многое предстоит сделать».
Узбекистан опустился на 137-е место из 180 стран в обновленном рейтинге свободы прессы, опубликованном в этом месяце организацией «Репортеры без границ», что на четыре позиции ниже показателя прошлого года.
При этом Дилмурад Юсупов, ташкентский активист за права людей с ограниченными возможностями и один из нескольких гражданских деятелей, проявившихся в первые годы реформ Мирзияева, говорит, что узбекистанцам не нужно смотреть на рейтинги, чтобы понять, что свобод становится все меньше.
«Вы можете видеть это своими глазами. Люди сдерживаются, подвергают себя самоцензуре, потому что боятся, – отмечает он. – В 2017 году в воздухе чувствовалась свобода. Но теперь кажется, что грядут репрессии».
Крис РИКЛТОН
