Война между войнами. Чем и кому Иран ответит на атаки с воздуха

Власти Ирана клянутся жестоко отомстить Израилю за серию недавних разрушительных атак с воздуха на иранские военные объекты – хотя официально ответственность за нападение на себя никто не брал и доказательств, указывающих на организаторов и исполнителей, никаких нет. Насколько близко Иран и Израиль сейчас подошли к открытому вооруженному столкновению и как их вражда влияет на весь Большой Ближний Восток – а значит, и на события во всем мире?

Правительство и службы безопасности Израиля сегодня обсуждают, как Тегеран может ответить на недавние атаками на иранские объекты. При этом, как пишет издание Times of Israel, не исключается, что "Исламская Республика может нацелиться на израильских туристов, официальных лиц и посольства за рубежом". "Израиль очень хорошо знает, что он получит ответ, как это случалось в прошлом. Те, кто играет с огнем, первыми обожгутся, если решат начать региональную войну", – заявил один иранский чиновник.

Власти Ирана утверждают, что при атаке беспилотников на военный завод в городе Исфахан в центральной части страны в ночь с 28 на 29 января объекту был нанесён лишь небольшой ущерб и убитых и раненых в результате удара нет. По утверждению Министерства обороны Ирана, два беспилотника из трёх были сбиты системами ПВО. Иранские СМИ сообщили также о взрывах и пожарах в самом Тегеране, а также в городах Тебризе и Дезфуле – на стратегических объектах и нефтеперерабатывающих заводах.

Что именно производилось на заводе в Исфахане, неизвестно. В провинции Исфахан, однако, расположен ряд объектов, связанных с иранской ядерной программой. Само здание завода, который подвергся атаке, соседствует с Иранским космическим центром, где, в частности, производятся баллистические ракеты.

Ответственность за удар пока никто на себя не взял. The Wall Street Journal со ссылкой на неназванные источники в администрации США утверждает, что за атакой стоял Израиль. При этом израильские власти отказались официально комментировать случившееся. В прошлом июле Тегеран объявил об аресте группы курдских диверсантов, которые якобы намеревались взорвать военный комплекс в Исфахане. Они были обвинены в работе на Израиль.

В прошлом Израиль – как правило, официально не признавая этого – уже наносил точечные удары по объектам в Иране, связанным с его ядерной программой. Издание Jerusalem Post, напоминая об этом, пишет: "Во всём мире, кроме (израильской спецслужбы) "Моссада", не так много организаций, которые имеют возможности организовать столь сложные и точные атаки". По данным газеты, которая ссылается на источники в разведках Израиля и западных стран, ущерб объекту в Исфахане был нанесён гораздо более существенный, чем признал Тегеран.

Западные и израильские СМИ напоминают также, что Иран, по всей видимости, поставляет России ударные беспилотники "Шахед", которые российские войска используют в войне против Украины. Советник главы Офиса президента Украины Михаил Подоляк написал в твиттере, что "логика войны" "выставляет счета авторам и сообщникам" агрессии, и отметил, что Украина "предупреждала" Иран о негативных последствиях сотрудничества с Москвой.

"Мы согласны, что Ирану нельзя позволить получить ядерное оружие. И мы обсудили углубление сотрудничества для противодействия дестабилизирующим действиям Тегерана в регионе и за его пределами", – заявил на встрече с израильским премьером Биньямином Нетаньяху госсекретарь США Энтони Блинкен, начавший большую поездку по Ближнему Востоку сразу после атак на Иран. В то же время он напомнил об озабоченности Вашингтона военным сотрудничеством между Москвой и Тегераном.

Интересно также то, что саудовский телеканал "Аль-Арабия" утверждает, не приводя, впрочем, никаких фактов, что в нападении на Иран с воздуха участвовали США и "еще одна страна", при этом – речь идет не об Израиле. А еще один высокопоставленный иранский чиновник сообщил, что подозрения Тегерана падают на Киев. Связанное с властями иранское информагентство Nour News предупредило Украину о "тяжелых последствиях".

О возникших опасностях и о том, как дальше может развиваться противостояние Ирана и Израиля, в интервью Радио Свобода рассуждает знаток региона, политолог и востоковед Михаил Шерешевский:

– Насколько вероятно, что удары по Ирану наносит именно Израиль?

– Думаю, это Израиль. Применение такого высокотехнологического оружия по иранским военным и военно-промышленным объектам не оставляет сомнений в том, кто за этим стоит. Даже если принять на веру утверждение иранских чиновников и СМИ о том, что удары наносили с помощью дронов, запущенных какими-то группами, находившимися на территории Ирана (в чем лично я очень сомневаюсь), все равно такие группы обычно направляют израильтяне.

Эта атака – далеко не первая. Израиль постоянно наносит удары по иранским ядерным объектам, по соответствующим промышленным предприятиям, а также по ракетным складам Корпуса стражей исламской революции (КСИР) – ключевой военно-политической структуры страны. Кроме того, в последние годы была серия нападений на иранских ядерных физиков, пять из которых были убиты, включая Мохсена Фахризаде, одного из главных разработчиков иранской ядерной программы. Израильские аналитики открыто признают это, хотя официальный Иерусалим не берет на себя ответственность. В этом суть израильской военно-политической доктрины – перманентная ликвидация любых угроз, даже потенциальных, с целью предотвращения негативных для Государства Израиль явлений. Наконец, не будем забывать, что чуть ли не одновременно с ударами по самому Ирану был нанесен и удар "неизвестными самолетами" по конвою из примерно 25 иранских грузовиков в районе Аль-Букамаль на границе Ирака и Сирии. Вряд ли это случайное совпадение.

– То есть параллельно идут и израильские атаки по целям на территории Сирии?

– Они продолжаются годами. Сирия – важное звено так называемого "шиитского пояса", то есть сферы влияния Ирана, которая охватывает огромный регион, включая Ирак, собственно Сирию и Ливан. В этих странах действуют могущественные прокси-формирования, преданные шиитской теократии Ирана, режиму Верховного лидера, а также и их политические партии. Тегеран пытается строить в Сирии свою военную инфраструктуру. Кроме того, Сирия – это мост, по которому проходят военные грузы для ливанской группировки "Хезболла". Израиль ведет постоянную кампанию, которая называется "война между войнами", разрушая эту инфраструктуру и уничтожая конвои с иранским оружием и боеприпасами.

– Вернемся к Ирану. Он как-то отомстит за эти атаки?

– Полагаю, да. Он мстил и за предыдущие. Обычно это нападения на принадлежащие Израилю танкеры или попытки похищения израильтян за рубежом. Это довольное серьезные акции, значение которых не стоит преуменьшать, потому что 90 процентов израильской внешней торговли идет по морю.

И все же эти ответы выглядят пока очень слабыми. Израиль показал, что он может напрямую бить по иранской территории, просто бомбить Иран. От систематических действий против иранских объектов в Сирии Израиль перешел к, уже можно сказать, систематическим, хотя и не столь массированным (пока) налетам на саму иранскую территорию. Без каких-то больших последствий для себя. И выясняется, что Иран сегодня не готов наносить ответные удары по израильским военным заводам и штабам. А это, в свою очередь, может иметь большие последствия.

– Какие именно?

– Это же Ближний Восток! Здесь друг с другом о чем-то договариваются, только когда видят достойного соперника. Ударить ракетами, что-то разбомбить, получить в ответ мощную оплеуху и сесть за стол переговоров – это нормальная практика. Мне очень неприятно об этом говорить, но именно так все устроено в этом регионе. А если вы не можете ответить на выпад соответствующим образом, то зачем с вами вообще о чем-либо разговаривать? Если вы не выглядите как носитель сопоставимой, пусть и асимметричной угрозы, почему с вашим мнением должны считаться?

Например, Израиль бомбит какие-то объекты в секторе Газа, а группировка "Исламский джихад" в ответ пытается обрушивать "ракетные дожди" на израильские города. Или наоборот. Или саудовцы бомбят проиранских повстанцев-хуситов в Йемене, а хуситы отвечают рейдами на саудовскую территорию и обстрелами саудовской инфраструктуры. И всем все понятно – можно или воевать до конца или вести переговоры.

Но если выяснится, что Иран не может дать серьезный ответ, нанести сопоставимые удары, то, предполагаю, Израиль начнет все чаще проводить такие атаки по иранской территории. И не будет молча смотреть на то, как Тегеран развивает ракетные и ядерные программы. Израильтяне никогда не скрывали этот свой взгляд на ситуацию, и он никогда не был уникальным на Ближнем Востоке. Например, когда одного видного израильского силовика спросили, считает ли он, что разоружение группировки ХАМАС, контролирующей сектор Газа, это условия для начала переговоров с ней и возможно ли, что она и в самом деле разоружится, он ответил: "Да нет, конечно, ведь если они разоружатся, то мы просто их уничтожим, зачем нам тогда с ними разговаривать? И они это отлично понимают." Так что вероятность все новых и новых налетов на Иран может сильно увеличиться после этих событий. Такие рейды вообще могут стать регулярными, как это произошло в Сирии. И это может быть связано с иранской ядерной программой.

– А в каком она сегодня состоянии и как это состояние связано с непрямыми переговорами по возращению к "ядерной сделке", которые велись в последние полтора года между Вашингтоном и Тегераном?

– Переговоры эти прерваны и вряд ли возобновятся в обозримом будущем. А если даже и возобновятся, то сомнительно, что они будут результативными. На потенциальный успех диалога повлияли два фактора – события в Украине и восстание в самом Иране.

Во-первых, в Иране еще с середины сентября проходят массовые протесты против режима. И Белый дом не может это игнорировать – иначе получится, что Вашингтон о чем-то договаривается с Тегераном и снимает с него санкции, позволяя иранскому режиму именно сейчас зарабатывать дополнительно миллиарды долларов на экспорте нефти, а затем использовать эти средства для подавления народных выступлений. Во-вторых, США обвинили Иран в поставке дронов для российской армии в Украине. Москва отрицает эти обвинения, но Тегеран признал, что поставлял данный вид вооружений – правда, подчеркнув, что это якобы все было до 24 февраля 2022 года. В такой ситуации было бы крайне странно, если бы США сняли санкции с Ирана. Они и без того немного ослабили контроль за иранскими экспортно-импортными операциями, позволив иранцам продавать больше нефти в Китай (что-то около 1 миллиона баррелей в день). Это было сделано, чтобы немного сбить мировые цены на нефть, поднявшиеся после начала российской "спецоперации". Но в принципе снять с Ирана санкции в такой момент, как сегодня, позволив ему нарастить экспорт нефти в два-три раза, в Вашингтоне вряд ли захотят.

И, соответственно, возрастает вероятность силового решения проблемы иранской ядерной программы. США официально не исключают подобный вариант. Израиль также ведет консультации с американцами на эту тему. Но для него иранское ядерное оружие вообще является "красной линией", и по этому вопросу между израильскими политиками существует ясный консенсус: они считают, что создания Ираном оружия массового уничтожения допустить нельзя ни в коем случае. Поскольку "ядерной сделки" нет и в обозримом будущем, скорее всего, не будет, то вероятность силового решения вопроса силами Израиля, США или вообще их совместной атаки, возрастают.

– Уместно напомнить: а почему Иран и Израиль так непримиримы в отношении друг друга, чем вызвана их давняя взаимная вражда?

– Она связана с целым комплексом факторов. Главным является сегодня то, что после "арабской весны" арабский мир оказался ослаблен. Пять арабских государств – Ирак, Йемен, Ливан, Ливия и Сирия – погружены в глубочайшие внутренние конфликты и находятся в состоянии распада или полураспада. Желание и возможности США контролировать Большой Ближний Восток ослабевают, потому что в Вашингтоне целиком теперь все заняты противостоянием России и Китаю. В этих условиях возник вакуум власти, который стремятся заполнить определенные силы. На первый план выдвинулись три наиболее сильные неарабские страны Ближнего Востока – это Иран, Израиль и Турция. Они конкурируют за контроль над всем регионом.

Иран сумел в значительной степени подчинить своему влиянию Ирак, Сирию и Ливан, опираясь на шиитские прокси-милиции и партии. Его усиление вызвало тревогу у израильтян, а также у суннитских арабских монархий Персидского залива, в первую очередь у ОАЭ и Саудовской Аравии, давно конкурировавших с Ираном. Они также обеспокоены его растущим региональным влиянием – и потому начали вместе с Израилем выстраивать антииранскую коалицию. В рамках так называемых "соглашений Авраама" ОАЭ, Бахрейн и Марокко установили с Израилем дипотношения. Арабо-иранское противостояние вышло на передний план, оттеснив на второй план арабо-израильский, или израильско-палестинский, конфликт. Таким образом стали выстраиваться враждебные коалиции, борющиеся за влияние в регионе: иранско-шиитский пояс и арабо-израильская коалиция.

Кроме геополитики существуют и другие мотивы для этой вражды. Иран – не арабская страна. Кроме того, он является шиитской теократией, в то время как большинство арабов – мусульмане-сунниты. Иранцам нужно что-то, что могло бы сплотить вокруг него часть региона, и одного шиитского ислама (его исповедуют близкие иранцам течения в Ираке, Сирии и Ливане) недостаточно. Антиизраильская позиция и поддержка палестинцев в какой-то мере позволяют Ирану расширять свое влияние, и это очень важно для Тегерана.

Наконец, есть идеологический фактор. Иранский режим стал плодом социальной и политической революции 1979 года. Она имела разные проявления, но включала антиимпериалистические идеи, направленные против влияния США и их союзников, включая Израиль. Этот фактор до сих пор имеет значение и является составной частью идеологии режима. А продолжение израильской оккупации палестинских территорий позволяет иранцам не без успеха использовать антиизраильские лозунги и накачивать деньгами и оружием палестинские группировки, противостоящие Израилю, особенно "Исламский джихад".

– А существуют ли у Израиля возможности для широкомасштабной атаки и полного уничтожения объектов иранской ядерной программы? В прошлом Израиль же атаковал и уничтожил ядерные объекты в Ираке и Сирии.

– Это, как говорится, хороший вопрос. Некоторые израильские военные аналитики, особенно такой известный публицист, связанный с силовыми структурами, как Амос Харель, сомневаются в способности Израиля провести подобную атаку. Иранская ядерная программа огромна и крайне децентрализована. Эти предприятия разбросаны по всей стране. Потребуется сначала преодолеть иранскую систему ПВО или, скорее, ликвидировать ее, а потом наносить множественные удары. Для такой операции могут потребоваться сотни самолетов, и речь может идти не об одном рейде, а о постоянных налетах на протяжении длительного времени.

К тому же главный объект иранской ядерной программы находится в подземельях под горой Фордо. Для его уничтожения нужны специальные бомбы и средства доставки, которыми, возможно, израильтяне не обладают. Но это уже будет полномасштабная война с Ираном – и в таком случае вероятность его массированного ответа повышается. Не факт, что Израиль готов к "ракетным дождям", и не факт, что его ВВС обладают техническими возможностями и навыками для таких масштабных операций. По крайней мере, Амос Харель считает, что пока не обладают – хотя Израиль наращивает этот свой потенциал.

Наконец, масштабная воздушная война все же нуждается в согласии или даже в прямом участии Вашингтона. Значит, есть вероятность вовлечения США в очередной опасный военный конфликт. Но американцы и так глубоко обеспокоены угрозой глобальной мировой эскалации в связи с событиями в Украине, и к тому же они противостоят КНР. И что, они готовы к прямой конфронтации еще и с Ираном? Это сомнительно.

Но если выяснится, что Иран не сможет дать мощного ответа на последние атаки, то Израиль может счесть, что Иран слишком слаб и нерешителен, – и начать методично, с возрастающими частотой и силой, разносить в хлам иранские военные объекты. Причем не только ядерные, но и связанные с производством ракет и дронов, которые израильтяне рассматривают как основную угрозу, наряду с ядерными программами.

– Как происходящее сказывается на народных протестах внутри самого Ирана? И вообще, какова их судьба?

– В последнее время мы видим постепенное затухание этих протестов. Их стало ощутимо меньше в крупных городах, в столице. Кроме того, активно протестовали два этнических меньшинства, курды и белуджи, но после кровавых операций по подавлению курдских протестов их стало меньше. А вот в провинции Систан и Белуджистан до сих пор идут крупные демонстрации.

Однако это затухание протестов – только кажущееся, обманчивое. Судя по данным социологических опросов и по наблюдаемым настроениям, более двух третей иранцев поддерживают протестные выступления. Этот режим – нелегитимен. Иранцы устали от диктатуры, от полицейских репрессий, от бедности, постоянного роста цен, от экологических проблем – так как в стране из-за неумелого управления и попыток перейти к экономической самодостаточности увеличился забор воды в реках и они стали высыхать. Этнические меньшинства протестуют против дискриминации, а это треть или даже половина населения. Часто вспыхивают забастовки – рабочие недовольны условиями труда и переходом к временной занятости, а также своими зарплатами, которые постоянно уменьшаются из-за растущей инфляции. Они выдвигают экономические требования, но иногда присоединяются к политически окрашенным протестам и вместе с остальными скандируют "Смерть диктатуре!". У рабочих Ирана есть два течения – одни выступают за создание легальных профсоюзов, другие считают, что рабочие собрания должны выбрать нелегальные советы, органы трудового самоуправления, для организации экономической и политической борьбы, включая всеобщую забастовку. Но пока что речь о небольших неформальных группировках. Режим часто арестовывает или разгоняет бастующих, преследуя и первых, и вторых.

Правящий класс Ирана – высокопоставленные чиновники, представители духовенства, силовики из КСИР и связанные с ними миллионеры (их родственники и друзья), которые рассматривают государственные компании как кормушки для обогащения – очень неэффективно управляют экономикой. И к тому же они не смогли добиться снятия санкций, которые еще больше усугубляют экономическую ситуацию. Этот слой оказался изолирован – все прочие социальные группы отворачиваются от него.

В протестах участвует преимущественно молодежь, поколение зумеров. Большинство иранцев все-таки на улицы еще не выходит из-за угрозы репрессий. Но и они устали от системы. Кстати, режим Верховного лидера Али Хаменеи, обладающего пожизненной и почти абсолютной властью, и лояльных ему силовиков в Иране неформально так и называют – "система" ("незам" – на фарси). Многие уже откровенно воспринимают власть как оккупационную. Например, многие иранцы радовались поражениям национальной сборной по футболу на чемпионате мира в Катаре – я просто не знаю других таких примеров.

Слабостью же протестного движения является отсутствие прочной структуры, органов самоорганизованной власти, способных заместить собой силы режима и самостоятельно наладить порядок. Нет и четко сформулированных целей. Протестующие по-прежнему спонтанно собираются на отдельные выступления с помощью социальных сетей, и пока уже в меньших количествах. Впрочем, можно утверждать, что в целом движение это носит, условно говоря, продемократический характер. Протесты, полагаю, будут то затухать, то разгораться снова – всякий раз, когда режим будет сталкиваться с очередными трудностями в области экономики и с политическими кризисами.

– А могут ли внешние удары помочь внутренней оппозиции расшатать режим?

– Это возможно в современных условиях. Но все зависит от того, что это будут за удары, как их будут наносить, нанесут ли атаки ущерб гражданскому населению или нет, и т. д. Одно дело, если израильтяне или американцы уничтожат штабы КСИР, и совсем другое, если пострадают жилые кварталы городов. Кроме того, отдельные вооруженные группы внутри Ирана, например курдские, белуджские или арабские, а такие есть, хоть и небольшие, могут использовать эти удары в своих целях. Если в результате в стране будет дезорганизованы, в той или иной мере, силовики, вооруженные группировки оппозиции попытаются воспользоваться этим. Некоторые такие группы располагают штабами и легковооруженными ополченцами за пределами Ирана. Например, Организация муджахеддинов иранского народа (ОМИН) или курдская партия "Комала". Однако все же сомнительно, чтобы эти партии имели внутри Ирана серьезное влияние.