Новые должности, старые лица. В чем суть кадровых рокировок в Таджикистане?

Пресс-служба главы Таджикистана с начала текущего года почти каждую неделю публикует президентские указы о новых кадровых назначениях. Рокировкам подверглись многие высокопоставленные сотрудники на уровне заместителей министров, глав ведомств, комитетов, районов и городов по всей республике. Президентскими указами меняются чиновники не только внутри определенных ведомств, министерств и органов исполнительной власти, но и назначаются из одного органа в другой.

Например, экс-зампредседателя председателя нижней палаты парламента Дилрабо Мансури направлена в органы исполнительной власти, где назначена вице-премьером республики. Сухайли Курбонзода, занимавший должность заведующего отделом инфраструктуры Исполнительного аппарата президента Таджикистана, назначен заместителем председателя Согдийской области, экс-заместитель мэра Душанбе Сиджоуддин Саломзода назначен главой Дангаринского района.

Без внимания не остались и сотрудники силовых структур, спецслужб, судов и прокуратуры.

Массовые увольнения начались с Хатлонской области, после того, как 19 января на заседании Совета безопасности Эмомали Рахмон подверг критике силовой блок этого региона, велев освободить от занимаемых должностей руководителей всех правоохранительных органов и их заместителей.

В пресс-службе главы государства конкретных причин массовых увольнений не назвали, но указали, что решение связано с низким профессиональным уровнем, некомпетентностью в исполнении служебных обязанностей, увеличением преступлений и т.д. - многое из того, что ежегодно публикуется в отчетах международных организаций.

Кадровые «чистки» стали причиной дискуссий среди экспертных кругов на предмет того, с чем они могут быть связаны и что может являться их конечной целью. Может ли это быть связано с подготовкой к транзиту власти, которая растягивается последние несколько лет, борьбой с коррупцией или, как утверждают критики режима – очередной продажей должностей?

Видение власти или ради власти?

Глава Демократической партии Таджикистана и депутат нижней палаты парламента Саидджафар Усмонзода связывает новые кадровые назначения с попыткой правительства реализовать свою программу.

«Для достижения этой цели существуют разные подходы, и когда правительство видит препятствия на пути реализации своих задач, то прибегает в том числе к кадровым перестановкам», - отмечает лидер демократов Таджикистана Усмонзода.

По его словам, назначения происходят на основе информации о деятельности тех или иных кадров о том, как они себя проявляли на предыдущих должностях, каких результатов достигли и какие упущения допустили.

Бахтиёр Сафаров, глава компании «Central Asia Consulting» в Вашингтоне не разделяет такие оценки в отношении новых назначений. «Кадровые перестановки в правительстве Таджикистана, которые мы наблюдаем на протяжении многих лет, больше напоминают театрализованное представление, нежели реальную реформу, - считает он. - Это действительно вызывает опасения. В индексе восприятия коррупции Таджикистан продолжает стоять в одном ряду с Суданом, Бурунди и Чадом, с самыми низкими оценками, что говорит о полной уязвимости судебной и правоохранительной систем страны», - говорит Сафаров.

Он отмечает, что политические процессы, протекающие в стране за последние годы больше похожи на попытки удержать власть в одних руках.

Большинство чиновников сняты с должностей с формулировкой «в связи с переходом на другую работу». Многие из них до сих пор не получили новых должностей.

“Шило на мыло”?

Действующий состав правительства был сформирован в 2020 году. Тогда, как и сейчас, кадровая политика государства подвергалась критике за непотизм, кумовство, землячество и за превосходство лояльности над компетенцией при выборе кадров. В следствие в системе оставались те же кадры, которые несмотря на допущенные ошибки и критику руководства, назначались на аналогичные руководящие должности.

Достаточно вспомнить обвинения в плагиате научных работ в адрес таких высокопоставленных фигур как действующий глава Хатлонской области Давлатали Саид, помощник президента по вопросам кадров Асадулло Рахмон, министр промышленности Шерали Кабир, посол Таджикистана в России Давлатшо Гулмахмадзода и ряд других чиновников. Несмотря на общественный резонанс, который был вызван разоблачениями «Диссернета», система отношений к так называемым своим и чужим во власти не притерпела изменений.

Среди нынешних назначенцев похожей фигурой является Хабибулло Вохидзода, выдвинутый президентом на должность заместителя Генерального прокурора. Он вернул себе кресло, которого лишился в 2015 году после критики президента.

«Непредсказуемая кадровая политика»

Мухаммадджон Кабиров, основатель и редактор интернет-портала azda.tv отмечает, что решения Эмомали Рахмона трудно объяснять логически.

«Сложно сказать, связано ли это с предстоящим транзитом власти или является обычной кадровой ротацией, но коррупционный фактор при кадровых решениях играет важную роль, - уверен он. - Иначе как объяснить тот факт, когда госслужащий, не показывающий результата на одной должности на протяжении долгого времени, назначается на аналогичную должность в другой сфере», - задается вопросом Кабиров.

Кадровую политику властей Таджикистана чаще всего подвергают критике за то, что абсолютное большинство назначенцев на управляющих должностях являются выходцами из Дангаринского района – малой родины президента Эмомали Рахмона.

Глава Агентства госслужбы Таджикистана в 2018 году отметил, что на Хатлонскую область приходится 38,7% всех госслужащих, далее идут Согдийская область – 24,1%, Районы республиканского подчинения – 17,3%, Душанбе - 10,5%, ГБАО - 8,9%.

По данным этого же агентства за 2023 год средний возраст госслужащих Таджикистана составляет 37 лет.

Изменится ли система?

Политолог Азиз Нуруллоев полагает, что правительством Таджикистана рокировки проводятся для того, чтобы, с одной стороны, держать в тонусе свою команду, а с другой - демонстрировать населению хоть какую-то деятельность, ведь это единственный процесс, за которым население имеет возможность наблюдать непосредственно (в других случаях правительство лишь просто отчитывается, что было сделано).

“Сомневаюсь, что «новые» кадры могут провести какие-то изменения в работу системы, потому что, во-первых, вряд ли в самом правительстве есть понимание и желание менять ее, а во вторых все «новые» кадры являются старыми кадрами этой же системы, соответственно, в дальнейшем будут предпочитать работать в привычных для них рамках, а не заморачиваться еще чем-то, поэтому ожидать от них каких-то глобальных реформ не стоит», - считает политолог Азиз Нуруллоев.

По данным Агентства государственной службы за 2023 год, численность действующих государственных служащих в стране составляет 18 430 человек, в том числе 4556 (24,7%) женщин.

Прочтите также